В ту же ночь Элла зачал сына. Но вскоре его позвали уже другие дела. Ему пришлось защищать границу от набегов врагов-шотландцев, поэтому он вверил Констанцу попечению епископа и коменданта, а сам повел свое войско на север. Ребенок рос во чреве Констанцы, и она все меньше выходила из комнаты, оставаясь такой же кроткой и доброй, как всегда. Она тихонько лежала, доверив себя и младенца Христу.

В положенный срок она родила сына, которого при крещении нарекли Маврикием. Комендант замка призвал гонца и вручил ему письмо для Эллы, в котором сообщал королю добрую весть о рождении наследника, а также извещал о других государственных делах. Гонец взял письмо, поклонился и отправился в путь.

Этот гонец подумал, что хорошо бы навестить еще и мать короля. Он зашел к ней в покои и засвидетельствовал свое почтение.

«Мадам, – сказал он, – у меня чудесные новости. Они вас обрадуют. Госпожа Констанца разрешилась от бремени мальчиком. Это уже известно. Это радость для всего королевства. Вот у меня с собой письмо, написанное комендантом. Я должен немедленно отвезти его королю. Но если вы тоже хотите что-нибудь написать своему сыну, то доверьте письмо мне. Я буду вашим верным слугой».

Донегильде понадобилось время, чтобы дать ответ.

«Сейчас у меня нет письма наготове, – сказала она гонцу. – Переночуй здесь, а утром я напишу письмо».

И вот гонец остался у королевы-матери, выпил немного эля, затем вина, а потом снова эля. Пока он спал хмельным сном, злодейка вытащила из его сумы письмо коменданта и заменила его другим. Это было подложное письмо, якобы от коменданта, исполненное хитрого коварства.

Там рассказывались всякие ужасы. В письме говорилось, будто Констанца родила какого-то бесенка – неописуемое чудовище, исчадье дьявола! Никто в замке не в силах переносить ни вида, ни звуков, ни запаха этой твари. Все решили, что мать этого отродья – ведьма, которую злые силы наслали в замок при помощи чар и колдовства. Никто не желает к ней подходить.

Когда король прочел это письмо, его охватило несказанное горе. Но он ничего не сказал. Он затаил свою печаль, а коменданту написал письмо: «Пусть направляет меня Провидение Христово. Ведь теперь я обратился в Его веру и должен покоряться Его воле. Господи, я буду во всем подчиняться твоим указаниям. Поступай со мной как знаешь».

Затем он приписал – для коменданта: «Сберегите это дитя, каким бы оно ни было – красивым или уродливым. И жену мою сохраните целой и невредимой до моего возвращения. Христос даст мне другого ребенка, красивого и здорового, когда сочтет нужным». Он со слезами запечатал письмо и передал его гонцу. Больше ничего он сделать не мог.

Но каков подлый гонец! Ты же пьяница и дурак! У тебя изо рта разит, у тебя трясутся руки. Ты нетвердо стоишь на ногах. Ты разбалтываешь все тайны, какие тебе доверяют. Ты лишился рассудка. Ты трещишь, как попугай. Лицо твое исказилось и искривилось. Там, где пьют без меры, там и орут во всю глотку. Ты – живой пример всему этому.

Донегильда, злая королева-мать! У меня нет слов, чтобы описать всю твою подлость, все коварство. Доверяю тебя твоему сотоварищу – гнусному бесу. Пускай он рассказывает о твоих злодеяниях. Я отворачиваюсь от тебя, чудовищная тварь, – да нет, ты сама и есть бес! Где бы ни обреталось твое тело, душа твоя гнездится в аду.

Итак, гонец покинул короля и возвратился ко двору Донегильды. Она обрадовалась его приезду и встретила его со всем гостеприимством. Он напился так, что чуть не лопнул. Потом завалился спать и всю ночь храпел и пускал ветры, как свинья в хлеву.

Тем временем Донегильда конечно же выкрала у него письмо короля и подбросила вместо него подложное. «Король, – написала там она, – под страхом смертной казни повелевает коменданту изгнать Констанцу из королевства Нортумберленда.