— Я еду в Линц, — сказал он. Только сейчас он вспомнил. В Австрии ему следовало что-то получить по закладным.

— Но вы у нас побудете? — сказал Хиллебранд Биллиг и — с тяжеловесной шутливостью: — Мы с вас, знаете ли, недорого возьмем. — Единственная его шутка. Никогда ему не надоедала. — Правда, Анна?

— Ну да, — наконец-то фрау Биллиг раскрыла рот. — Мы всегда вам рады, господин доктор.

— Весьма признателен, — бормотнул он. — Мне надо, да, на несколько дней здесь задержаться. Хочу повидать императора, он мне должен деньги.

Это произвело впечатление.

— Его величество скоро ворочается в Прагу. — Хиллебранд Биллиг, гордился своей осведомленностью в таких делах. — Совет их этот кончился, слыхал я.

— Я все равно его застану. Конечно, готов ли он со мною расплатиться, это уж другой вопрос.

У его величества есть поважней заботы, чем невыплаченное жалованье императорскому математику.

Вдруг он распрямился рывком, расплескав пунш. Переметные сумы! Он встал, бросился к двери.

— Где моя лошадь? Куда подевалась моя лошадь?

Биллиг ее отослал в конюшню.

— Но мои сумки… мои сумки!

— Их конюх принесет.

— Ох. — Он стонал, вертелся. Все бумаги его были в этих сумках, включая проштемпелеванный, под сургучом, императорский приказ о выплате ему 4000 флоринов в счет жалованья, в погашенье долга. Несказуемое что-то мелькнуло, осклабилось и скрылось. Ошарашенный, он снова медленно сползал на стул. — А? Что?

Хиллебранд Биллиг над ним склонялся, выговаривал старательно:

— Я, говорю, сам схожу за ними, принесу их, сумки ваши, а?

— А-а.

— Никак вам дурно, доктор?

— Нет-нет… благодарю вас.

Он весь дрожал. Вспомнился детский частый сон — ужасные муки, беды лениво разворачивались перед ним, а кто-то, непонятно кто, следил за ним с веселым, почти дружеским участием. И вдруг опять это видение, или как его ни назови, и то же приглушенное злорадство. Ах, как это было страшно! И не только же за свое имущество он испугался? Он вздрогнул.

— А, что? — Фрау Биллиг что-то говорила. — Прошу прощения, сударыня?

— Семья ваша, — она повторила громче, криво улыбаясь, ощипывая на себе фартук. — Фрау Кеплер, детки?

— О, они прекрасно, прекрасно. Да. — Легкая судорога, почти как боль, по нему прошлась. Он не сразу опознал. Укол вины! Вот уж ему не внове. — А у нас недавно свадьба была, знаете ли.

Тут вернулся Хиллебранд Биллиг — дождь в бороде — и поставил сумки у огня.

— О, хорошо, — пробормотал Кеплер. — Прекрасно. — Положил на сумки ноги, подставя пальцы пламени. Пусть и озноби прокалятся, им не вредно. — Да, свадьба. Наша милая Регина нас покинула. — Заметил озадаченное молчанье Биллига. — Ах, что я такое говорю? Конечно же Сюзанна. — Он помолчал, придумывая, что бы еще сказать. В голове гудело. — Брак совершен на небесах, Венера нашептала в ухо моему помощнику, Якобу Барчу, тоже звездочету, и медику вдобавок. — А когда богиня растерялась, разглядев, как робок сей Адонис, Кеплер взялся за дело сам.