Но достаточно ли этого осознания присущей нам свободы для того, чтобы пробудить в нас такое страшное чувство ужаса? Или только гениям, таким, как Кьеркегор и Кафка, по силам находиться в состоянии постоянного ужаса, осознавая возможности их собственного существования? Может быть, это и так, но мы, заурядные люди, здоровое большинство, также можем испытывать этот ужас. Идя вдоль обрыва, мы чувствуем страх перед падением и головокружение. Но отчасти это чувство происходит от какого-то странного порыва, который влечет нас к краю и в то же время отталкивает от него. По Кьеркегору, оно происходит от сознания того, что мы свободны броситься вниз — от страха перед этой свободой, управлять которой не в нашей власти. Тогда мы испытываем ужас: безумие и страх, которые лежат в бессознательном основании нашей нормальности.

В 1844 году Кьеркегор завершил "Понятие страха". В том же году вышла еще одна небольшая книга под названием "Философские крохи". К ней прилагался обширный, в 600 страниц, постскриптум, озаглавленный "Заключительное ненаучное послесловие к "Философским крохам": подражательное, жалкое и диалектическое сочинение, экзистенциальная контрибуция" (написанное Иоанном Климакусом, но "изданное С. Кьеркегором"). Именно здесь впервые прозвучало слово «экзистенциальный» — в своем датском варианте existensforhold, что переводится как "условие существования, сущностное отношение".

В течение предшествующих пяти лет Кьеркегор написал более полумиллиона слов, и неудивительно, что сейчас ему трудно было сказать что-то новое. Поэтому, продолжая философствовать, он решил от слов перейти к действию — и создать себя посредством решающего выбора. Выбор этот оказался неудачным, что, впрочем, весьма характерно для Кьеркегора. Несколько из его работ, вышедших под псевдонимами, получили сдержанно благоприятные рецензии в журнале «Корсар». Это был сатирический и скандальный копенгагенский журнал, печально известный своими бранными статьями в адрес местных знаменитостей. Теперь Кьеркегор задумал спровоцировать «Корсар» к нападкам на него, опубликовав язвительное письмо с оскорблениями в адрес журнала ("всякий будет оскорблен благоприятным отзывом в такого рода журнале"). В письме Кьеркегор также разоблачил настоящие имена анонимных издателей журнала. В результате этого один из них вынужден был покинуть должность профессора.

Результат был предсказуем. В течение нескольких месяцев каждый выпуск «Корсара» содержал нападки на самого Кьеркегора и книги, изданные им под псевдонимами. Его внешность изображалась в карикатурном виде, его одежда высмеивалась, над его идеями глумились. Раньше Кьеркегора считали чудаком, талантливым писателем и интеллектуалом, который "уверовал в Бога" и стал затворником из-за несчастной любви. На улице его узнавали как чудака, во всем остальном он привлекал мало внимания. Сейчас все изменилось. В результате целой серии статей и очерков в «Корсаре» этот сутулый, худой как палка юный старик со своим огромным зонтиком и крабообразной походкой, штанины брюк которого всегда были разной длины, стал объектом всеобщих насмешек. На улицах мальчишки и маленькие дети бегали за ним, освистывая. Владельцы магазинов и другие уважаемые члены общества открыто смеялись, когда он проходил мимо.

Кьеркегор был очень чувствительным, и трудно даже представить себе, как сильно он страдал от постоянных унижений.