— Добрый день, мисс Тереза, — сказала она. — Мне очень жаль, что вы нездоровы.

— Здравствуй, Кэти, — срывающимся голосом проговорила Тереза, прерывисто дыша. — Ты… ты так любезна, что согласилась навестить меня.

— Присядьте, миссис Фрэнкель.

Мисс Эйнсли пододвинула к кровати стул, и Кэти села. Некоторое время она сидела молча, не зная, о чем заговорить с Терезой. Тереза тоже молчала, не сводя глаз с ее лица.

— Ты очень хорошо выглядишь, Кэти, — сказала она наконец.

— Благодарю вас, мисс Тереза.

За этим снова последовало продолжительное молчание, потом Тереза спросила едва слышно:

— Ты счастлива, Кэти?

— Да, — ответила Кэти, ни секунды не колеблясь. — Да, мисс Тереза, я очень счастлива.

Говоря, она смотрела прямо в глаза Терезе, и та медленно покачала головой, глядя на нее с вымученной улыбкой.

— По тебе видно, что ты счастлива, — прошептала она. — Эйнсли говорила мне, что ты… — Тереза запнулась и сделала несколько коротких вдохов и выдохов. — Что ты все еще живешь с… со своим другом, — с усилием заключила она.

— Вы имеете в виду капитана Фрэнкеля, мисс Тереза?

— Да, Кэти. Этот капитан Фрэнкель… он очень понравился Эйнсли. Она сказала… она сказала, что находит его обаятельным.

Взгляд Кэти наполнился благодарностью, и мягкая улыбка заиграла на ее губах.

— Спасибо, мисс Тереза. Мне очень приятно это слышать, — сказала она, немного помолчав.

— Я рада, что ты счастлива, Кэти. Ты можешь в это поверить?

Кэти внимательно посмотрела на Терезу.

— Да, я вам верю, мисс Тереза, — медленно проговорила она.

Тереза нервно комкала в руках носовой платок.

— Эйнсли сказала мне, что у тебя очень красивый дом.

— Красивый? Я бы назвала его просто удобным, — скромно отозвалась Кэти.

— Насколько я поняла, ты… ты разбогатела? — продолжала Тереза.

— Это в самом деле так, мисс Тереза.

Тереза откинулась на подушках и устремила взгляд в потолок.

— Жизнь… жизнь очень странная штука, Кэти, — задумчиво проговорила она. — Помню, мы с мисс Эйнсли разговаривали как-то о тебе — это было очень давно, еще когда ты работала у моих родителей. Мне сейчас вспомнился этот разговор, потому что речь зашла о богатстве.

— Вы с мисс Эйнсли разговаривали обо мне? — удивленно переспросила Кэти.

Она не могла себе представить, с чего бы вдруг дочь господ стала разговаривать со своей гувернанткой о судомойке, работающей на кухне в доме ее родителей.

— Да, мы сидели на холме за домом — я помню это так ясно, словно это было вчера — и говорили о превратностях судьбы и о пользе денег. Мисс Эйнсли сказала тогда, что… что если бы при твоей красоте у тебя были еще и деньги, то весь мир лежал бы у твоих ног, или что-то в этом роде. А теперь ты… ты в самом деле завоевываешь мир, Кэти. Несмотря на все ужасные события, которые произошли в твоей жизни, ты вышла победительницей и заставила мир считаться с тобой.

— О! Мне кажется, вы преувеличиваете, мисс Тереза… В любом случае, если вы не против, мне бы не хотелось говорить о прошлом.

Тереза начала учащенно дышать, хватая ртом воздух, и Кэти, испугавшись, что ее последние слова расстроили больную, прошептала:

— Простите, мисс Тереза. Я не хотела вас огорчать.

— О, не волнуйся, Кэти, ты здесь ни при чем.