|
Бриджит была дочерью другого мужчины, и при всей своей любви к ней он бы не смог назвать ее частью себя: она была частью Кэтрин, плотью от ее плоти, но не частью его. Он знал, что смог бы прожить и без Бриджит, и без тети Кэти, потому что у него была Кэтрин — Кэтрин, которую он любил всей душой и которая могла заменить ему весь мир. Да, Кэтрин была действительно частью его… Сейчас он подумал, что ведь Кэтрин не любит его с той силой, с какой он любит ее, и, наверное, никогда не любила. В то время как он мог бы жить только ею и чувствовать себя при этом полностью счастливым и удовлетворенным, ей было недостаточно его одного: она нуждалась в Бриджит, в Кэти, без них ее счастье не будет полным.
Том уронил голову на грудь и прикусил губу, чтобы не заплакать. Давняя рана открылась, и к нему вернулась привычная боль. Эта боль, которую он так умело скрывал от окружающих под маской весельчака, всегда жила в нем с тех самых пор, как он женился на Кэтрин. Женясь на ней, он уже знал, что никогда не сможет стать для нее всем на свете, — так же, как знал, что она не испытывает к нему по-настоящему сильных, глубоких чувств. Вряд ли она вообще согласилась бы выйти за него замуж, если бы ее не вынудили на это обстоятельства — и этими «обстоятельствами» была Бриджит.
Глава 9
Письмо от Дэниела пришло в среду с утренней почтой. Нелли принесла почту в столовую, когда они завтракали, и, как обычно, оставила ее на серванте. После завтрака Кэтрин принялась разбирать почту, и ей бросилось в глаза одно из писем. Оно было адресовано «мисс Бриджит Малхолланд». Кэтрин сразу же узнала почерк на конверте. Она все еще держала письмо в руках, когда с лестницы донесся голос Бриджит: — Мама, ты не видела синюю тетрадь? Кэтрин колебалась не больше секунды, прежде чем спрятать письмо в кармане своего цветастого халата. — Что это за тетрадь, Бриджит? — спросила она и тут же закашлялась, приложив ладонь ко рту — горло почему-то свело судорогой. — Ученическая тетрадь, мама. Я проверяла ее вчера вечером, когда пришел Питер, и не помню, где я ее оставила. — Посмотри в кабинете. Я вчера убрала из гостиной твои бумаги и тетради и отнесла в кабинет. Когда Бриджит отправилась в кабинет на поиски тетради, Кэтрин снова сунула руку в карман, где лежало письмо. Она знала, что поступает просто отвратительно и что должна сейчас же отдать письмо Бриджит. Но, поразмыслив, она все-таки решила не отдавать его сразу, а сначала посоветоваться с тетей Кэти. В конце концов, она может отдать дочери письмо во время ленча, сказав, что оно пришло с дневной почтой… О Боже, как же ей было стыдно! Но ведь она делала это для блага Бриджит, разве не так? Как только Бриджит ушла в школу, Кэтрин поднялась к Кэти, которая, сидя в постели, заканчивала свой завтрак. Достав из кармана письмо, она протянула его старухе. — Оно от Дэниела, тетя Кэти, — сказала она. — Я пока не стала отдавать его ей. Мне стыдно, ужасно стыдно, но я… я решила сначала посоветоваться с тобой. Кэти взяла письмо у Кэтрин и, повертев его в руках, сказала: — Подержи его над паром и открой, и тогда мы узнаем наверняка, были ли мы правы. — О, тетя Кэти! — Кэтрин содрогнулась при этой мысли. — Это единственный выход, Кэтрин. Иначе мы никогда не узнаем правды. Открой его аккуратно. Если мы с тобой ошиблись на их счет и он не пишет там ничего особенного, мы снова запечатаем его и отдадим ей. А если окажется, что мы были правы, тогда ты должна его уничтожить. Кэтрин опустила голову. — Все это просто отвратительно, тетя Кэти, — прошептала она. — Мы поступаем мерзко, бессовестно. Я чувствую себя самой настоящей мошенницей, обманывая Бриджит. |
