Кэтти засмеялась и вышла. Грэгори смотрел ей вслед, пока она не взошла по лестнице, и закрыл дверь, оставшись наедине с полковником.

— Наша маленькая приятельница очень сердится на меня, — без всякой враждебности в голосе сказал он.

— Она изумительная девушка, Грэгори, — ответил полковник.

Грэгори погладил свои маленькие черные усы.

— Она меня не переваривает.

— А кого она переваривает? — заверил полковник.

— Вас, надо надеяться, — ответил испанец, посмеиваясь.

— И этого даже я не знаю! — воскликнул полковник. Как все изменилось!

Испанец сел на стул, на котором недавно сидела Кэтти.

— Я понимаю, что вы этим хотите сказать, — проговорил Грэгори. — Несколько лет назад она была послушным ребенком, который жадно впитывал наши главные принципы, а сегодня она всех нас тиранит.

Он ловко свернул сигарету и полез в карман за спичками.

— Она вся соткана из разума, — произнес он, видимо гордясь, — но ее сердце — пфф!

Грэгори выпустил облако табачного дыма, словно желая этим подчеркнуть значение своих слов.

— Кэтти поразительно энергична и неутомима, — продолжал он. — Иногда мне кажется, что она опасна, но затем как следует поразмыслив, я убеждаюсь, что это не так. Она все организует, то есть, она только разрабатывает план… Ответственность, в случае неудачи, она сваливает на нас. Но план так хорошо придуман и все детали его так талантливо обработаны, что очень трудно найти в нем малейшую ошибку. В мадридском деле, конечно, виноват Рабулла. Признаю, что я несправедливо сердился на нее! Что она обо мне сказала? В моем лице потерян замечательный воин!.. — Он тихо засмеялся. — Ну, ладно, это приятно, а как далеко мы продвинулись с нашим новым планом?

Полковник и Грэгори придвинули свои стулья к столу, поставили настольную лампу и углубились в изучение записей и чертежей будущего мероприятия, замечательнейшего из когда-либо задуманных на улице преступников.

Спустя какое-то время в двери показалась девушка и спешно направилась к нему.

— Простите, Рэгги, что я так поздно, — непринужденно сказала она.

— Это неважно, солнышко мое! И если бы вы даже опоздали на один, нет, пять часов или на целый день, то и тогда я бы вас ожидал…

Девушка озарила его сияющим взглядом.

— Я не стану сердиться на вас, если вы будете называть меня Долли, — шепнула она.

При этом его лицо зарделось, монокль выпал, он оттянул рукой воротник…

— Вы заказали стол, не правда ли? — спросила девушка.

— О да! — спохватился юноша.

Восторженный, он повел ее к одному из угловых столиков, украшенному живыми цветами.

Многие посмотрели на них.

— Рэгги Болтовер! — сказал какой-то молодой человек.

— Кто такой Рэгги Болтовер? — спросил его сосед.

— Человек, обладающий миллионом, — раздался сухой ответ.

Спутница Рэгги сияла. Ее глаза были полны восторга и радости.

— Это и есть знаменитый Зэбо-клуб? — сказала она. — Не слишком ли порочное место?

На лице Рэгги Болтовера проявилась тревога. Потом он улыбнулся.

— Но, моя милая Долли, — заговорил он уверенно, — неужели я пригласил бы вас в непристойное заведение? Разве я похож на такого человека?

Со своей спутницей он познакомился случайно. Один из его друзей, стоявший гораздо ближе к идеалу порочности, чем Рэгги, уговорил его подождать вместе с ним у входа в театр артистов, где тот должен был встретиться с одной очаровательной подругой и пойти с ней поужинать.