|
Там были гобелены и всякая хрень, из стен торчали серебряные крюки с почерневшими стеклянными лампами, но серебро покрылось патиной, а ткани копотью, да и сами стены были с самой дешевой белой штукатуркой и пятнами синеватой плесени. Всё место выглядело нежилым, почти покинутым, словно этот Феллер украл лучшие вещи герцога Китина, убегая из Тернового Ущелья, а затем попросту сложил кучей, намереваясь обгадить перед новым бегством. Как поступают медведи.
В пещере разбойника - кроме меня, социков и Маркхема, Лорда Гребаной Ситуационной Этики, и типа лет шестидесяти, выглядевшего как призрак Рабебела, или близнец, или кузен или да-хрен-с-ним-кто, ведь он не был главной проблемой - стоял великолепный человек в великолепном доспехе и той Сияющей Мантии Королевского Величия, что существует лишь в легендах и песнях. Знаете, Артур, Шарлемань, Фридрих Барбаросса, Ричард Львиное Сердце, все эти кровопийцы и громилы с хорошими пресс-агентами, умеющими вознести героев над толпой завсегда виноватых неудачников. Вроде меня. Но сейчас не об этом. Латы были из хромовой стали, угловатые зерцала, в свете ламп блиставшие не хуже розоперстой, мать ее, авроры. Тип внутри был типичным Библейским Патриархом, человеком-горой, но в расцвете сил зрелости - знаете, словно белые как соль брови и борода служили лишь для усиления яркости огня в глазе, являвшем нам Откровение Истины. О глазе я сказал буквально. Половина лица была лицом высеченной из Божьего гранита статуи бессмертной красоты, весьма подходящей легендарным королям. Но другая половина... Левая глазница стала уродливой развалиной: пустота, шрамы и торчащий обломок кости, некогда служивший весьма приличной скулой. Он мало изменился со дня, когда некий гнусный недоносок из гетто врезал ему его же дубиной. И явление его, как могли уже догадаться самые сообразительные, не было случайным. Со всей ментальной и физической убедительностью, дарованной мне внутренним солнечным клинком, я прохрипел: - Я не был его пленником... - Имеет значение лишь то, - сказал социк слева на весьма хорошем вестерлинге, - что сейчас вы наш арестант. - Они с партнером потащили меня к призраку-двойного-кузена Рабебела, который держал открытой дверь... но тут шесть футов девять дюймов хромовой стали Библейского Патриарха преградили нам путь с неохотной царственной неумолимостью громадного ледника, что ползет с гор в арктическое море. Социальная полиция благоразумно остановилась. И я с ней. Не по своей воле. Пуртин лорд Хлейлок, Безупречный Правовед Ордена Рыцарей Хрила, обратил открывающий истину взор на Маркхема, Благочестивого Лорда на службе Поборника Хрила. - Это правда? Маркхем даже не моргнул, тем более не покраснел. - Мой Лорд Правовед повелел мне доставить сего человека без помех, - ответил он просто. - Я так и сделал. - Поймал из засады, - забулькал я. - Похитил... когда я пытался спасти людей... Тут Маркхем великодушно покраснел, хотя совсем чуть-чуть. Я провернул нож. Привычное дело. - Я же исполнял за него его обязанности... защищал граждан Бранного Поля... Было вполне приятно наблюдать, как багрянец поднимается по лицу спесивого липканского подонка к самым корням подстриженных волос. - Прямой приказ... мой долг перед... - У каждого находится... долбаное оправдание... - Адреналин гудел в ушах. Я пел его песню, хотя не знал слов. - Вы покинули своих людей в опасности... принеся клятву пред Самим Хрилом... как это называется? Изменник? Вы напали из засады... без предупреждения и Вызова... что делает вас, э, Подлецом... Лицо Маркхема было красным, лишь глаза белыми. Он взвился, глядя на Хлейлока. - Мой Лорд Правовед - это клевета, мой... Челюсть племянницы, казалось, может расщеплять бревна; челюсть дядюшки явно была готова дробить валуны. - Вам нет нужды ее переносить. - Он лишь хочет обмануть палача. - Неразумно, - пробормотал Пуртин Хлейлок, еле шевеля мощной камнедробилкой, - думать, что вы познали намерения этого человека. |
