|
Также нет никаких указаний на то, что он сыграл какую-либо роль в организации отдела контрразведки ЧК в мае 1918 года. (47) Позже он сам признался в том, что никогда не встречался с первым начальником этого отдела Яковом Блюмкиным. (48) Однако существует вероятность того, что между Хиллом и ЧК был налажен ограниченный обмен информацией о германских войсках. Когда во время Второй мировой войны на более высоком уровне было установлено сотрудничество между разведками Англии и Советского Союза, Хилл вернулся в Москву в качестве офицера связи Отдела специальных операций. По словам Кима Филби, «русские с радостью встретили его, ведь они знали его как облупленного». (49) К лету 1918 года его первый непродолжительный опыт сотрудничества с советской разведкой подошел к концу. Как и Локкарт, он не смог убедить коммунистов вновь вступить в войну с Германией. Тогда он создает сеть по выявлению немецких и австрийских военных подразделений на Восточном фронте и с помощью «патриотично настроенных русских офицеров» готовит провокационные операции против них. (50) К июлю 1918 года Локкарт сам оказался втянутым в подготовку и реализацию заговоров с целью свержения коммунистического режима, хотя впоследствии он это и отрицал. Вместе с французским генеральным консулом в Москве Фернаном Гренаром он передал 10 млн. рублей контрреволюционному «Национальному центру» в Москве, который имел слабые связи с Савинковым на северо-востоке и белой армией царского генерала Алексеева на Кубани. Но ни Локкарт, ни Гренар не могли тягаться с Дзержинским. В июне Дзержинский направляет двух латышских чекистов Яна Буйкиса и Яна Спрогиса в Петроград. Под фамилиями Шмидкен и Бредис они выдают себя за представителей московского контрреволюционного подполья, ищущего контакта с Антантой. Им удалось встретиться с капитаном Р. Н. Кроми, морским атташе английского посольства, который после отзыва посла Великобритании остался в Петрограде, чтобы взорвать русский Балтийский флот, если возникнет опасность, что он попадет в руки немцев. Кроми, в свою очередь, представил Буйкиса и Спрогиса Рейли, на которого произвели глубокое впечатление представленные ими доклады о растущем недовольстве среди латышских стрелков, находящихся в Москве. Рейли видел в латышах ключ для свержения коммунистического режима. "Латыши были единственными солдатами в Москве. Тот, кто контролировал латышей, контролировал столицу. Латыши не были большевиками, они служили большевикам, потому что им некуда было деться. Они были иностранными наемниками. Иностранные же наемники служат за деньги. Кто больше предложит, за тем они и идут. Если б я мог купить латышей, моя задача была бы упрощена. " Буйкис и Спрогис позволили Кроми и Рейли убедить себя в необходимости связаться с Локкартом в Москве. (51) Подготовка к антибольшевистскому восстанию в Москве совпала с началом британской военной интервенции на севере России. Рота морских пехотинцев под командованием генерал-майора Фредерика Пуля высадилась в Мурманске 6 марта, т. е. через три дня после подписания мирного договора в Брест-Литовске. Но целью морских пехотинцев не было свержение большевиков. Их направили туда для того, чтобы предотвратить захват немецкими войсками крупных военных грузов, посланных Антантой в Мурманск для использования на Восточном фронте. Характер интервенции Антанты изменился после того, как Пуль совершил вторую высадку в Архангельске 2 августа вместе с отделением королевских морских пехотинцев, батальоном французских вооруженных сил и пятьюдесятью американскими матросами. |
