— <style name="53">Германия ведь не ваша родина, не так ли? — негромко спросила Ингрид, взглянув на него с обезоруживающей простотой.

— <style name="53">А если я скажу, что моя, — улыбнулся Витяня, — вы перестанете упоминать в разговоре эту страну?

— <style name="53">Почему вы так решили?

— <style name="53">Потому, что Германия не подходит мне так же, как и имя Вацлав. Верно?

<style name="53">Ингрид покачала головой и, подперев ладонью подбородок, внимательно посмотрела на Мишина.

— <style name="53">Знаете, Виктор, это, наверное, глупо, но почему-то я была уверена, что мы с вами обязательно увидимся еще раз.

— <style name="53">Я рад, что вы оказались правы и на сей раз.

— <style name="53">Вы все время мне подыгрываете! — Ингрид произнесла эту фразу совершенно серьезно, без тени кокетства.

— <style name="53">Это так бросается в глаза?

— <style name="53">Значит, действительно подыгрываете?

— <style name="53">Просто мне очень приятно с вами разговаривать.

— <style name="53">Вы не ответили на мой вопрос.

— <style name="53">А вы на мой.

— <style name="53">Наверное, то, что вы сказали, — это комплимент?

— <style name="53">Для комплимента несколько слабовато, вам не кажется? — улыбнулся Витяня.

— <style name="53">Нет, нет, это действительно комплимент, — горячо запротестовала Ингрид. — Ведь вы не очень-то разговорчивы, верно?

— <style name="53">Зато вы очень наблюдательны.

— <style name="53">Это профессиональная черта, Виктор. Как-никак я дипломированный архитектор. Правда, бывший. Архитекторы, Виктор, народ страшно въедливый и даже склочный. Кропотливое занятие, которое накладывает отпечаток на характер. Часто они замечают вещи, на которые вообще не стоит обращать никакого внимания. В общем, как дети…

— <style name="53">Вы хотели о чем-то спросить меня, Ингрид? — напомнил Витяня.

— <style name="53">Скажите, а то, что вы пообещали мне вчера, по телефону… Ну, что приедете в Копенгаген, даже если не будут летать самолеты… Помните?

— <style name="53">Помню.

— <style name="53">Это правда?

— <style name="53">Правда, — кивнул Мишин. Выражение его лица было абсолютно серьезным.

— <style name="53">И вы действительно сели бы на машину и гнали ее за тысячу километров?

— <style name="53">За тысячу двести, — поправил Мишин.

— <style name="53">А почему, Виктор?

— <style name="53">Вы читали «Три товарища», Ингрид?

— <style name="53">Да, конечно, читала.

— <style name="53">Лет до двадцати это была моя любимая книга. И знаете, я, как сейчас, помню свои ощущения, когда дошел до момента первого появления Патриции Хольман. Помните, она выходила из машины Биндинга после того, как «Карл — призрак шоссе» затерроризировал его на дороге? Вначале появилось узкое колено, а потом уже она, с косынкой на шее, похожая на амазонку… И уже с этого момента я знал, вернее, я чувствовал, что между Робертом и Пат будет настоящая любовь и что любовь эта кончится очень печально… Я прочел книгу до конца, потом раз десять перечитал ее и всякий раз надеялся, что конец будет другим, что Пат не умрет.