— Вы не возражаете, господин Уотермайер, если я навещу вас завтра ближе к вечеру? Часов этак к семи?

— К этому времени я обычно закрываюсь, — мягко напомнил Питер. Возможно, вы…

— Мне это известно, — холодно улыбнулся посетитель и сконцентрировал на хозяине книжного магазина внимательный, УВЕСИСТЫЙ взгляд. Так, обычно, смотрят на должников, которым нечем расплатиться.

— Пожалуйста… — Питер пожал плечами и натянуто улыбнулся.

— Да, и вот еще что… — славянин протянул Питеру потрепанную книгу. — Это очень редкое издание Джона Голсуорси. Вы бы не могли мне помочь его переплести?

— Конечно, сэр.

— Но если за ней зайдет кто-нибудь от нашего общего друга, то отдайте книгу ему — возможно, его переплетчик сделает это лучше.

— Как скажете, сэр, — кивнул Питер и положил книгу на зеленое сукно бюро.

— Значит, до завтра, господин Уотермайер…

2. ЛЭНГЛИ (ВИРДЖИНИЯ). ШТАБ-КВАРТИРА ЦРУ. СЕКТОР «Z»

Апрель 1978 года

Паулина вошла в служебный кабинет Генри Уолша в секторе «Z» ровно в девять утра, одетая в великолепный черный костюм, подчеркивавший все достоинства ее безупречной фигуры и стоивший наверняка сумасшедшие деньги. Впрочем, Уолш слишком давно знал эту женщину, чтобы усомниться в готовности Паулины выложить за понравившуюся шмотку последний доллар. Она жила ради единственного на свете человека — себя самой и никогда не упускала возможность продемонстрировать свою принципиальность в этом вопросе.

— Ты знаешь, во многом я даже признателен твоей подопечной, — признался Уолш, раскуривая сигару и с нескрываемым восхищением разглядывая женщину, с которой была связана его молодость.

— Вот как? — Тонкие брови Паулины взлетели вверх. — Почему же? Она и тебя очаровала?

— Ты все та же, Паулина! — вздохнул Уолш.

— Должна признаться, дорогой, что это приятно слышать.

— Благодаря этой эксцентричной русской даме, притягивающей к себе неприятности, как магнит канцелярские скрепки, у меня, наконец, появилась возможность видеть тебя значительно чаще, — пояснил Уолш, доставая сигару.

— Насколько я понимаю, ты сам отвел мне роль, которую я выполняю в этой… э-э-э… операции.

— Я считал, что ты справишься с ней лучше других.

— Утренний комплимент, дорогой? — улыбнулась Паулина.

— Можешь считать это утренним признанием, дорогая, — пробормотал Уолш, прикуривая от настольной зажигалки.

— Ты плохо спал, Генри? — в выражении мраморного лица Паулина отчетливо проглядывала обеспокоенность.

— С чего ты взяла? Я спал замечательно!

— Чувствуешь себя хорошо?

— Превосходно!

— Мне приятно слышать это, — Паулина чуть вздернула седую голову и мягко улыбнулась. — Что же до моей подопечной, то ты, Генри, просто ОБЯЗАН быть ей признательным. И совсем не потому, что, благодаря этой операции, мы стали действительно чаще видеться. Я считаю, что совсем не обязательно иметь практически неограниченные полномочия заместителя директора ЦРУ по оперативной работе, чтобы поболтать часок-другой в месяц со старой подругой и к тому же поверенной в твоих семейных делах на протяжении многих лет…

— Это упрек?

— На меня это похоже?

— Почему я, по-твоему, должен быть обязан твоей подопечной?

— Благодаря этой девушке, твое имя, возможно, будет выбито золотыми буквами на барельефе в холле первого этажа. — Паулина произнесла эту фразу совершенно серьезно, и только ее карие глаза, неестественно удлиненные к вискам, улыбались.