Поэтому, спокойно закуривая сигарету, я сидела на кухне и изучала в зеркале свое лицо, которого якобы на мне нет, и была вполне довольна тем, что вижу.

Щеки, правда, немного ввалились, но разве не этого добивалась я много лет?

На пороге вырос Евгений. На его губах блуждала улыбка.

— Это к тебе, — крикнул он и, насвистывая игривый мотивчик, отправился в ванную.

— Эй, постой, — вернула я его громким шепотом. — Кто там?

— Какая-то незнакомая девица, спрашивает хозяйку. Это ты?

— Это я. А что за девица? Хорошенькая? Евгений причмокнул губами и закатил глаза, демонстрируя крайнее восхищение.

— Высший пилотаж! — констатировал он.

Я пулей вылетела в прихожую. У раскрытой двери стояла девица, каких немало на Тверской. Длинные, ничем не прикрытые ноги, полные глупости глаза в обрамлении щедро намазанных тушью ресниц, сочные карминовые губы, на голове…

В общем, я пришла в ужас и с криком «нет, никогда!» захлопнула дверь и сразу припала к «глазку», давая себе клятвы завтра же убить Марусю.

Девица удивленно пожала плечами, перешла к соседней двери и надавила на кнопку звонка.

Ждать ей пришлось довольно долго. У моей соседки Татьяны не квартира, а постоялый двор. То из Мурманска родственники, то из Челябинска, то из Ставрополя. И что ни ночь, то пир горой. Хроническое нашествие гостей доведет-таки мою добрую Татьяну до хронического алкоголизма. Она уже давно не работает, перешла на ночной образ жизни и трезвой бывает лишь изредка.

Девица в ожидании нетерпеливо дрыгала своей длинной ногой, а я ругала и ее, и Марусю, и Татьяну. Наконец дверь распахнулась, и на пороге показалась Татьяна в халате, накинутом поверх ночной сорочки до пят. Она сонно, пьяно и бестолково хлопала ресницами, явно пытаясь продрать глаза.

— Как вы относитесь к гостям из… — заблеяла девица, но Татьяна не дала ей договорить.

— Прекрасно отношусь, — воскликнула она, сгребла девицу в охапку и радостно завопила:

— Миша! Юра! Андрюха! Тети Дунина Зина приехала!

И потащила девицу в квартиру.

Я пришла в полное недоумение. Что за чертовщина? Куда она поволокла мою девицу? Это что? Она уже и моих гостей принимать собирается?

Не успела я прийти в себя, как затисканная объятиями девица вновь появилась на площадке. За ней шла смущенная Татьяна с журналом «Башня» в руках и извинялась на все лады:

— Простите, я вас приняла за Зину, дочку тети Дуни. Вы похожи, очень похожи. Миша! Юра! Андрюха! Ведь правда?

— Правда! Правда! — басовито загудело из глубины квартиры.

Девица вежливо улыбнулась, отряхнулась, расправила крылышки и, пятясь, уперлась в дверь Старой Девы, куда тут же и позвонила.

Татьяна исчезла, и на площадку выползла Старая Дева с головой, утыканной бигуди. У нее постоянно вместо головы — бигуди. Что она только на них наматывает? У нее же нет волос.

— Как вы относитесь к гостям из будущего? — заученно заблеяла девица. — Что скажете о бесконечности Вселенной?

Старая Дева вместе с бигуди ушла в размышления, а девица, пользуясь этим, просочилась в ее квартиру и повела свой репортаж уже из прихожей. Речь шла о господе, совести и вере. Старая Дева, понятия не имея ни о первом, ни о втором, ни о третьем, обожала такие речи, из чего следовало, что у проходимки есть перспектива состариться прямо в ее квартире.

Но кого уже они стали присылать к нам, эти свидетели Иеговы? И откуда они берут этих своих свидетельниц? Прямо с панели, что ли? Фу, как она меня перепугала, эта девица.

Я отлепилась от «глазка» и отправилась на кухню. Не успела я заняться уборкой, как опять раздался звонок.