– Вот, – девчушка указала пальчиком на Федора. А женщина, глянув на незнакомца не слишком приветливо, спросила:

– Вам кого надо, молодой человек?

Федор достал удостоверение, показал. Все-таки ксива великая вещь.

И женщина без спешки, внимательно прочитала все, что касалось личности, представшей перед ней, потом несколько удивленно сказала:

– А мы не вызывали милицию. Может, вы ошиблись адресом?

– Вы извините. Я, собственно, хотел вас спросить о вашем соседе из восьмой квартиры… – Федор не договорил, заметив, как женщина сразу изменилась в лице. Видно, не самые хорошие впечатления она сохранила о соседе. Она развернула девчушку со словами:

– Беги, Олеська, в комнату. Там по телевизору мультики идут, – и когда они остались вдвоем, довольно грубо сказала: – А чего об этом раздолбае говорить? Тронутый он был. И больше мне добавить нечего.

– Но он умер… – осторожно вставил Федор. Не хотелось нарываться на грубость. Видел по настрою Олеськиной бабушки, что еще немного, и та вспомнит нерадивого соседа каким-нибудь словом… Уж очень неприязненно настроена. И, возможно, под горячую руку и Федору достанется.

– Умер, туда ему и дорога, наркоману проклятому. Чего его жалеть?

– Приходько был наркоманом? – Федор сделал вид, что эта новость удивила его. Хотя о том же говорила и соседка его отца.

– Да еще каким! – воскликнула женщина. – Редко, когда увидишь его нормальным. А так ходит, как маятник, качается из стороны в сторону.

– А может, пьяный?.. – попытался Федор заступиться за покойного.

– Какое там, – женщина махнула рукой. – Чего ж тогда от него водкой не пахло? От пьяных разит за километр перегаром. А от этого запаха нет. А руки как тряслись. Ведь это ж страсть смотреть. А то улыбаться начнет, рожи корчить. Шприцы уборщица из мусоропровода пакетами выносила. И подох, как собака. Обкололся и заснул на диване с сигаретой. Пожар в квартире учинил. Вы были в его квартире?

– Да, нет. Там дверь закрыта. Я стучал, никто не открывает…

– Ну, правильно. А кто вам откроет. Там теперь никто не живет. Отец у него есть. Но он где-то на другом конце Москвы живет. Приезжал сюда. Видно, и его достал такой непутевый сынок. Ведь слезинки не проронил. А этот весь обгорел. Страсть. Лежит, головешка головешкой. Говорят, в закрытом гробу хоронили. Отец-то домой его не повез. Сразу из морга на кладбище отвезли.

– Ну и дела, – притворно вздохнул Федор. – А можно вас спросить?..

– Пожалуйста, – разрешила женщина, но на Федора глядела настороженно. Наверное, опасалась сболтнуть чего-нибудь лишнего.

– Я вижу, вы к нему недружелюбно настроены. Не обижайтесь, но это видно. Позвольте узнать, за что? Он скандалил с вами?

– Еще чего. Скандалить он со мной будет. Да мой зять тогда бы ему дал. А недружелюбно настроена я так потому, мил-человек, что из-за него, паразита, пожарники нам всю квартиру пролили. Пожар-то был сильный. Да. У него стекла все повылетали. Это их потом фанерой забили. А вся водичка из его квартиры да к нам. У нас-то все пожаром провоняло. За что мне его уважать-то? И почему мы из-за него должны страдать? Кто нам теперь возместит ущерб? Отец его старик. А чего с пенсионера возьмешь? Вот и майся тут как хочешь из-за него.

Федор хмыкнул. Знала бы эта бабуся, сколько долларов нашли в тайнике у этого пенсионера. Ее бы сразу хватил паралич. На такие деньги можно купить весь дом, в котором они живут.

– Скажите, а женщина у него была? Ну, знаете, как бывает у наркоманов. Они быстро между собой общий язык находят при помощи шприца.