— А перед собой ты видишь кого: президента нефтяного картеля?! Кур-ба-нов, — с отвращением покачал головой полковник, помахивая указательным пальцем перед его лицом, — ты — офицер особого отряда спецназа ГРУ. А всякий, кто хоть на минуту забывает об этом, тут же перестает быть тем, кем ему предписано быть. После чего неожиданно испаряется.

— Эт-то уж как принято, — подтвердил Виктор.

Решив, что разговор закончен, полковник достал из стола розоватый пакет и, взвешивая в руке, долго, бездумно смотрел на него.

— Здесь все, что необходимо: деньги, — он ухмыльнулся и озорно посмотрел на майора, — нигде не зарегистрированное оружие, а также инструкции по поводу первой недели пребывания в «консервке», ну и конечно же схема расположения объекта. Что ты молчишь?

— А что я должен говорить?

Несколько мгновений полковник смотрел на него, как на казарменного придурка, на неблагодарную тварь, не способную оценить ни степень снисхождения к себе начальства, ни своей собственной выгоды, затем, неожиданно побагровев, прямо в лицо майора сивушно прорычал:

— Мычать! Преисполняясь рвением и благодарностью, бессловесно мычать! Ибо не всегда и не каждому такое вот выпадает… — положил он пакет перед майором. — Усекать надо!

«… А ведь на солдафона он не похож, — молвил про себя Курбанов. — Некоторые и до маршальских жезлов дослуживаются, оставаясь беспросветными солдафонами. Даже здесь, в спецназе, в элите военной… элиты! Но это не о Бурове», — не хотелось ему разочаровываться в полковнике.

— Интересуюсь знать, как говорят в Одессе: что последует после этой, первой, недели?

— Связной сам выйдет на тебя. Ты слышал, что я сказал: «связной», а?! Это в своей-то стране! Впрочем, уже в соседней. — Еще более сокрушенно покачал головой полковник и, зло выматерившись сквозь стиснутые зубы, жестом римского трибуна выпроваживая Курбанова из кабинета. — Да, еще вот что… — остановил его уже в проеме двери. — На объекте появиться как можно незаметнее. Глаза охране и персоналу не мозолить. В конфликты не вступать. По одному из документов ты будешь проходить, как нелегал из Ирака.

— Нелегал из Ирака? Нет проблем! — Выяснять, почему именно из Ирака и что из этого следует, было бы непростительным идиотизмом.

Присмотревшись к восточному типу лица Курбанова, полковник вдруг поймал себя на том, что майор слегка напоминает президента Саддама Хусейна. В крайнем случае одного из его не совсем удачных двойников: только ростом повыше, в плечах пошире да брови потоньше, хотя и смолистые.

— Арабский, насколько мне помнится, ты вроде бы знаешь.

— С этим проблем тоже не будет.

— И еще с каким у тебя нет проблем?

— С английским, турецким.

— Ну-ну, в «Аквариуме» случаются умники покруче тебя: с пятью «родными» языками сразу. Так вот, охрана будет знать, что в «логове» живет нелегал из Ирака, которого пришлось на время припрятать от суровой десницы Хусейна.

— Жестокий случай, маз-зурка при свечах.

— А ведь сколько усилий пришлось приложить, чтобы добиться от каждого из вас такой вот, исклю-чи-тель-ной разговорчивости, — самодовольно осклабился полковник.

12

Однако московские беседы с Курбановым — уже в прош­лом. А теперь вот начальник охраны объекта «Заря» полковник Буров оказался невольным свидетелем встречи хозяина резиденции с «группой товарищей».