Его голос сорвался, и он потянулся за сигаретой.

— Как долго это продолжается?

— После понедельника каждый день.

Сейчас была среда. Значит, Джей носится с этой штукой, чем бы она ни была, три дня.

— Ты говорил кому-нибудь об этом? — спросил я.

Он покачал головой.

— Когда это случилось в первый раз, в понедельник, я работал в магазине. И вдруг — бац — эта чертова штука появилась. Я сразу пошел домой. А потом так же внезапно, ровно через час, попугай исчез.

Он тряхнул головой. Его лицо сморщилось и выглядело обескураженным.

— Просто исчез, и все.

Я не знал, что ему сказать. Мы давно дружили, оставаясь не очень близкими, но достаточно хорошими друзьями. В последнее время мы долго не встречались, но он мне нравился, и я чувствовал, что нравлюсь ему.

Мы поговорили немного, и через несколько минут он успокоился. Джей рассказал, что галлюцинации начинаются внезапно — никаких потрясений или предостережений. Он понятия не имел, почему они возникают.

Я встал, подошел к большому окну за своим столом и посмотрел на Сприн-стрит. Толпы людей спешили на ланч, машины медленно тащились вдаль. Яркий солнечный свет падал вниз и отражался от потока автомобилей. Казалось странным, что снаружи все идет, как обычно, а мы тут говорим о невидимом попугае. Это был плохой день для кошмаров. Воздух казался мягким и чистым, солнце слишком ярко светило в окно. Даже смог, который обычно клубился на улицах Лос-Анджелеса, сегодня поднялся ввысь и превратился в тонкую пелену. Для нас подошел бы день скулящих ветров или густого тумана, наседавшего на здания.

Я повернулся. Джей смотрел на левое плечо.

— Знаешь, я вижу его, — тихо произнес он. — Я вижу его очень ясно. И говорю тебе — он здесь. Я его чувствую.

Он наклонил голову набок.

— Даже не знаю, что может быть реальнее… Марк, ты считаешь, я сошел с ума?

— Ты не сошел с ума, Джей. Выбрось это из головы.

Конечно, он мог и спятить, но глупо говорить такое приятелю. Я сел в свое вертящееся кресло.

Он полез в карман пальто, вытащил длинный конверт и положил его на стол. Я взглянул на штамп в верхнем левом углу: «Кохен и Фиск; юридическая консультация». Джей вынул из конверта какие-то бумаги и передал их мне.

— Посмотри их, — сказал он. — Я за этим и приехал. Хотя была и другая причина. Хотелось встретиться с тобой, Марк, и не потому что ты частный детектив. Ты мой друг, и я верю тебе.

— Разумеется, Джей. Все, что могу, сделаю, — сказал я.

Он почти совсем успокоился. Немного нервничал, но уже не сравнить с тем, что было. Я взглянул на верхний лист. На мгновение мне показалось, что я читаю какую-то бессмыслицу. «Таким образом, я передаю, перемещаю и продаю все свои права, собственность и проценты на капитал по следующему списку имущества…»

Я поднял глаза.

— Что за дьявольщина, Джей? Какая-то купчая. Для чего все это? В ней же нет никакого смысла.

— Нет, есть. Это я продаю.

Конечно, это была купчая и инвентаризационные ведомости магазина Джея на Девятой улице. А он стоил немало.

— Не понимаю, — сказал я со вздохом. — Почему?

Он тоже вздохнул и его щеки надулись при выдохе.

— У меня появились кое-какие неприятности. В принципе небольшая проблема, если бы я не вообразил себе вот этого.

Его губы, дрогнув, сложились в кривую усмешку.

— Не знаю, что реально, а что нет, но… В любом случае каждый вечер к закрытию ко мне начали приходить двое парней.