Изменить размер шрифта - +
Сын женился, она не хочет жить с невесткой на одной площади. Возвращается к себе. Ну, мне пора.

Это стало ритуалом: Мила одевается, а Владислав Иванович подает ей вещи. Она медленно натягивает трусики, поправляет их… колготки скользят по гладким ногам… возится с застежкой бюстгальтера… Мила все делает медленно, потому что тщательно.

– Послезавтра приедешь? – спросил он.

– Послезавтра Восьмое марта.

– А… – протянул разочарованно. – Я забыл, у тебя же есть друзья… Где будете отмечать? Ты пойдешь… со своим парнем?

– Парня у меня нет. Не решили, куда пойдем, но где-нибудь посидим.

– А я хотел сделать тебе подарок.

Владислав Иванович это придумал сию минуту, с целью заманить ее и восьмого. В его возрасте на календарь не смотрят, о праздниках не помнят, ведь ни то, ни другое уже не важно.

– Подарок? – вскинулась Мила. – Я люблю подарки… А какой?

– Приедешь и увидишь.

– Я приеду.

– Такси вызвать? – И такси он оплатил бы, как не раз оплачивал, зато еще минут двадцать посидел бы с Милой.

– Не надо, я пройдусь, а то кости занемели.

Она не знает, что немеют не кости, а мышцы. Ненавязчиво Владислав Иванович предложил:

– Да, кстати, если не найдешь ничего подходящего, поживи у меня, места здесь много.

– Ты реально? – произнесла она, натягивая свитер, но явно не удивилась.

– Я серьезно, девочка.

– А твоя дочь? Она не придушит меня в уголке?

– Как видишь, дочь редко навещает меня.

– Я подумаю. Спасибо тебе.

Мила приложила губы к его мятой щеке и вылетела из мастерской, он слышал ее стремительные шаги по лестнице. Как скоро удалялся стук каблучков, так же быстро пространство вокруг заполнял вакуум, где ничего нет, даже воздуха. Владислав Иванович выключил свет и распахнул окно, захотелось еще раз увидеть Милу и зарядиться энергией ожидания.

Вот и воздух, пахнущий тающим снегом и намокшими деревьями, но он уже не стимулирует внутреннюю силу, которая весной утраивается, способна горы свернуть на пути к надеждам. Так бывает у молодых, они не видят перемен в природе, а просто чувствуют прилив сил. Старики лишены приливов, но видят и запоминают все мелочи, будто после зимы им это пригодится где-то там, за пределами галактики.

А вон Мила, летучая, как капель. Пробежала до ворот, не оглянувшись (впрочем, его не рассмотрела бы, темно), по улице пошла быстро, уверенно, легко… Остановилась… Пересекла улицу… С кем это она?..

 

В отличие от Владислава Ивановича он полноват, но очень юркий, подвижный для своего «нежного» возраста, по характеру брюзгливый и нервный, а также подозрительный. Он ждал ее, потому что знал, что Мила у «гончара», как презрительно прозвал скульптора Седова в зрелые годы – с тех пор у них подспудная вражда и соперничество. Конечно, соперничество надо понимать не буквально, не на профессиональном поприще они столкнулись. Это битва характеров, принципов, убеждений и… просто антипатия. А знал потому, что сидел на чердаке своего дома, направив бинокль на окна мастерской. Всегда так делал. Мастерская у Седова в мансарде, там он малюет, а ваяет в пристройке. Правда, уже давненько не ваял, видно, силы не те.

Он позвал Милу, та изменила маршрут, подошла.

– Ко мне не зайдешь?

– Хм, ладно, зайду.

Поднимаясь на открытую террасу, столкнулись с родственницей Ириной Ионовной – как раз вышла из дома, да и стала как вкопанная, колюче уставившись на девушку, заодно загородив мощным станом вход.

Быстрый переход