— Мы знаем не самое интересное. Давайте-ка лучше вернемся к вашей брачной ночи, когда произошло столько необыкновенных событий. Вы утверждаете, что ваш супруг, убежденный в том, что вы желали ему смерти, избил вас до крови?

— Если бы я не остановила его, он бы меня убил.

— Подобное обращение должно было оставить следы?

— Так оно и есть. Думаю, что часть рубцов не изгладятся до моей смерти.

— Так покажите их нам! Раздевайтесь! Лоренца залилась краской.

— Прямо здесь? Перед... А нельзя ли было бы... позвать сюда каких-нибудь женщин?

— В суде нет женщин, но... Хорошо, мы освидетельствуем вас несколько позже. Итак, вам удалось лишить маркиза сознания. И где же это произошло?

— В спальне.

— В таком случае, как вы объясните, что его нашли распростертым и залитым кровью на лестнице? Лестница находится довольно далеко от спальни.

— Почему вы спрашиваете меня об этом? Я же убежала.

— Унеся с собой оружие, которым вы воспользовались, так как оно не было найдено.

— Его унес с собой убийца, а не я!

— Да, конечно, как же мы не сообразили! Значит, вы продолжаете утверждать, что убийца, который перерезал маркизу горло, вовсе не вы?

— Не я. Я нечаянно попала бронзовой фигуркой маркизу в голову, больше я к нему не прикасалась.

— Вы утверждаете, что он был только без сознания, когда вы убежали?

— Да, он был без сознания, но он был жив... И лежал на полу в спальне. Клянусь всемогущим Господом, который сейчас меня слышит!

— Осторожнее с клятвами, клятвопреступничество карается законом! Гораздо лучше было бы чистосердечное признание. Раз вы признались, что нанесли маркизу удар в голову, почему бы вам не признаться и в остальном? Вы ведь знаете, что у нас есть средства, которые заставят вас заговорить!

Лоренца почувствовала, как по спине у нее пробежала ледяная дрожь.

— Знаю... Но я говорю правду и ничего, кроме правды, сказать не могу.

— Посмотрим, посмотрим. Эй, стража!

Два солдата тут же подошли к несчастной Лоренце и повели ее к той самой низенькой дверце, возле которой только что стояли. За дверцей оказалась лестница и вела она в темноту. Бедняжка, догадываясь, что ее там ожидает, невольно остановилась на пороге, не желая переступать его. Но что она могла поделать своими слабыми силами с двумя сильными мужчинами? Они подтолкнули ее и свели вниз. Лоренца оказалась в каменном мешке. Тьму его освещал сочащийся сверху из узкой щели слабый свет, несколько горящих факелов и красноватое пламя печки, сделанной в углублении стены и прикрытой решеткой, сквозь которую были просунуты всевозможные железные инструменты: длинные пруты, щипцы и клещи. От одного взгляда на них Лоренца покрылась холодным потом. Она поняла, что погибла. Как не признаться в самых страшных преступлениях, если истину будут у тебя вырывать раскаленными клещами?

Кроме печки Лоренца увидела еще и большое колесо с шипами, и тяжелую доску между двумя лебедками, к которым тянулись веревки, чтобы вытягивать руки и ноги несчастной жертвы. Увидела она и каменную скамью, покрытую тонким кожаным матрасом, на котором бурели подозрительные пятна, а рядом со скамьей стояли ведра с водой и разной величины воронки. Два молодца в красной одежде и масках, скрестив на груди мускулистые руки, дожидались распоряжений. Одному из них и передали несчастную девушку, он раздел ее донага, уложил на кожаный матрас и принялся привязывать руки и ноги.

— Мы начнем с допроса с помощью воды, — сообщил прокурор, — это не так болезненно и следов никаких не остается.

В это время в подземелье спустились судьи.