— Ты обращалась в Cuban Society?

Когда я произнес это, она слегка вопросительно наклонила ко мне голову: что?

— Ну да, Хосе — американец кубинского происхождения, ты разве не знала? Если ты обратишься в Cuban Society, я думаю, они сумеют тебе дать его координаты. Попробуй позвонить им. Она сказала thank you, повернулась и ушла. Я услышал, как незнакомка пробормотала: «Американец кубинского происхождения». Наблюдая, как она направляется к телефонной кабинке, я задумался на минутку: кто она такая, эта девушка? Но лишь на минутку.

А затем повесил на плечики шубу из дешевого меха, оставленную старухой. Все свободные плечики при этом задрожали, не издавая ни звука. А я вынул свой альбом и стал раскрашивать автопортрет.

III

Пабло Кортес Альфонсо

— Хосе умер! Вы не слышите? УМЕР! А вы из полиции?

Девушка зашла в наш бар в самом начале двенадцатого. Ее сопровождал странного вида негр. Когда я говорю «странного вида», то просто имею в виду, что он не наш. Мое заведение называется «На Карибах», это значит, на юге Карибского моря; оно находится на западе Бауэри, и мои клиенты — испано-говорящие рабочие с Кубы, из Доминиканской республики, Пуэрто-Рико, Венесуэлы, Колумбии, Панамы, street kids и проститутки, которые приходят сюда выпить гаванский дайкири. Мексиканцы почти не заходят. Основная причина этого — я их не очень жалую. Они неискренние, эти мексиканцы. К счастью, в Нью-Йорке их не так много.

Наш бар оживает к глубокой ночи. Это латиноамериканская традиция, но это также связано с расписанием автобусов. Бар работает с семи вечера до трех ночи, однако клиенты никогда не приходят к семи, за исключением праздничных дней или какого-то особого события. «На Карибах» — место, где встречаются сыны Центральной Америки и стран Карибского бассейна. Место, куда рабочие с муниципальных строек, закончившие вечернюю смену, официанты, кухонные работники, проститутки приходят провести время в ожидании первого автобуса. Они пьют пиво за доллар пятьдесят или дайкири за два доллара и слушают латиноамериканскую музыку.

Я уже знал, что эта девушка придет в бар. Мигелито из Кубинского землячества позвонил мне. чтобы предупредить. Мигелито сказал:

— Послушай, я думаю, к тебе придет девушка, явно не американка. Она приходила к нам справиться о Хосе Фернандо, она не говорит по-испански, и по-английски тоже не ахти. Я ей ничего не сказал о Хосе и отослал к тебе. Это тебя не побеспокоит?

— Конечно, побеспокоит, — ответил я и положил трубку.

Я почувствовал, как мною овладевает меланхолия. Так бывает всегда, когда я думаю о Хосе. Для меня Хосе и есть сама меланхолия. Девушка оказалась азиаткой. Негр, сопровождавший ее, был в дешевой куртке и на первый взгляд производил плохое впечатление.

Полицейские в штатском часто носят дешевые куртки. Я полицию не жалую. Мои клиенты тоже посмотрели на них подозрительно, как на чужаков.

Негр представился, хотя никто его не просил, сказал, что его зовут Ральф. Официантка Фатима спросила у них сухим тоном, чего они пожелают.

Я предупредил Фатиму, как только увидел их у входа, еще до того, как они дошли до стойки, чтобы она встретила их как можно прохладнее. К сожалению, в этот час завсегдатаев здесь еще совсем мало. У входа сидел молодой доминиканский гангстер Аль Лопес со своей girlfriend, за центральным столиком — трое пуэрториканских рабочих из фирмы «Мосты и дороги», за столиком в глубине зала расположился старый алкоголик, а за стойкой бара — колумбийская проститутка с клиентом, и это все. Через часок число клиентов удвоилось бы, и звуки сальсы стали бы громче: подходящая обстановка, чтобы отбить желание рискнуть зайти сюда у тех, кто не говорит по-испански.

Но даже та атмосфера, что в этот ранний час царила в баре, заставляла нервничать негра, назвавшегося Ральфом.