И вот сегодня, зная, что еще вернется сюда, Аликс почему-то чувствовала, что прощается с этим местом навсегда. Наверное, потому, что с завтрашнего дня оно уже не будет частью ее жизни. Несмотря на уговоры Леоне. Он, конечно, не видит никакого препятствия ее возвращению сюда. Она навсегда останется в этом доме желанным гостем, добрым другом Доры Париджи, а быть может, теперь и Баптисты, будет видеться и с ним самим, но отныне не будет уже той тайны, которая соединяла их все это время. Возможно, он пригласит ее и на свадьбу, если наконец сочтет необходимым этот расчетливый шаг, которого ожидает от него даже его мачеха, не упоминающая, правда, в отличие от Джиральдо Торре, имени Венеции.

Вот почему она не может больше считать Рим своим прибежищем, думала Аликс, ступая по мягкому ковру из сосновых игл. С тех пор, как она поняла, что любит Леоне, Аликс знала лишь одно: ей придется бежать от него в другой город или даже в другую страну, скорее всего в Англию. Хотя теперь она стала для Аликс гораздо менее «родной», чем ее любимый Рим.

Аликс присела отдохнуть, потом направилась по тропинке к озеру. На берегу было очень жарко. Не было никакого движения воздуха, чтобы всколыхнуть неподвижную гладь воды. Аликс бросила в нее несколько камешков и повернулась, чтобы идти обратно, как вдруг увидела Венецию — она тоже вышла из зарослей, почти прямо следом за Аликс.

Они не встречались здесь с того дня, когда Венеция обвинила Аликс в том, что она якобы пытается прибрать к рукам Джиральдо, после чего их отношения совсем испортились. Не имея ни малейшего желания участвовать сегодня в словесной перепалке, Аликс просто сказала:

— Привет! Что, пришла искупаться?

— Нет. На берегу сегодня слишком жарко. Может, вытащим лодку?

Удивленная таким неожиданным предложением, Аликс посмотрела на навес:

— Лодку? А я думала, Леоне не разрешает тебе брать ее одной.

— Но если ты будешь со мной, разве я буду одна?

— Но Леоне имел в виду себя, или Микеле, или Джиральдо — одним словом, кого-то, кто мог бы справиться с нею, если что-то будет не так. А я разве справлюсь? — возразила Аликс.

— Этого от тебя и не требуется, особенно если учесть, что ты не умеешь даже водить машину. Я прекрасно умею управлять лодкой, и Леоне это хорошо знает. Просто он так постановил, что со мною обязательно должен кто-то быть — не важно кто. Если ты не поедешь, я не смогу покататься, иначе меня заметят из клуба и потом все донесут до Леоне. Так ты поедешь?

— Ну, хорошо, — уступила Аликс. — Тебе помочь спустить лодку на воду?

— Нет, там же специальные рельсы. Лучше подожди здесь, а я пойду залью горючее.

Венеция побежала под навес, и через десять минут они были уже на воде. Они выплыли на середину озера, добрались до противоположного берега, прошлись вдоль него и вдоль террасы клуба и, проскочив мимо своего пляжа, пустились на второй круг.

Венеция управляла лодкой так же умело, как водила машину, держалась в седле, плавала и танцевала, и Аликс было подумала, что напрасно Леоне так боится за нее, как вдруг мотор затарахтел, зафыркал и окончательно заглох.

— Ну что ты будешь делать! Вроде так хорошо шла… — пробормотала Венеция.

Она несколько раз безрезультатно попыталась завести лодку, пока Аликс не указала ей на показатель топлива, который равнялся нулю.

— Я думала, ты заправила бак.

— Черт! Выходит, что нет. Я думала, будет достаточно, а она, оказывается, жрет столько горючего! — озадачилась Венеция.

— А мне казалось, двигатель для этого и предназначен, — не сдержав сарказма, заметила Аликс. — Ну так и что теперь? У нас есть запасное горючее?

Венеция покачала головой:

— Ни капли.