— К сожалению, — проговорила Мирослава, — Ирины нет дома, и никто не знает, где можно было бы её найти.

— Заходите.

— Спасибо.

Они вошли в квартиру. Обе женщины снова принялись пристально разглядывать её.

— Мило, очень мило, — подумала Мирослава.

— У вас не найдётся стакана воды? — спросила Волгина и обворожительно улыбнулась.

Несколько секунд длилась тишина.

— Мама! Ты слышала?! — наконец подала голос Марина, — человек хочет пить.

Мать что-то недовольно пробурчала себе под нос и скрылась за дверью.

Марина бросила на Мирославу нетерпеливый взгляд, — итак, зачем вы ищете Иру?

Марине было лет тридцать. Хорошая фигура. Довольно милое лицо. Вот только его выражение! Маска недовольства и постоянной раздражительности старила его лет на десять, и любые косметические ухищрения были бессильны поправить дело.

— Вам бы пошла улыбка, — тихо сказала Мирослава.

— Что?! — изумилась Марина.

— Ничего… Просто я представила, как вы улыбаетесь.

— Я редко улыбаюсь, — Марина поджала губы, — моя жизнь не даёт мне повода для улыбок.

— Жаль…

Марина бросила на Мирославу нетерпеливый взгляд, — ну, так я слушаю вас!

Мирослава понимала, что переубеждать в чём-то эту женщину занятие долгое и, скорее всего бесполезное.

Вернулась мать Марины и протянула Мирославе стакан с водой.

— Спасибо, — Мирослава сделала несколько глотков, — вы очень добры…

Женщина странно хмыкнула.

— Мама! — резко сказала Марина, — займись каким-нибудь делом! Разве ты не видишь, что нам нужно поговорить?!

Женщина повернулась и ушла, с раздражением захлопнув за собой дверь.

— У моей матери отвратительная привычка совать свой нос в чужие дела, — сердито проговорила дочь.

Мирослава сделала вид, что не услышала брошенной реплики. Она осторожно поставила стакан на стол.

Марина с нетерпением наблюдала за Мирославой.

Волгина огляделась вокруг, подошла к глубокому креслу, опустилась в него и собралась, сжато передать суть проблемы.

В это время дверь распахнулась и Марина, резко обернувшись, бросила на входящего уничтожающий взгляд. Но неожиданно выражение её лица смягчилось и что-то наподобие улыбки тронуло её узкие губы.

В комнату пружинистым шагом вошёл молодой мужчина. Должно быть, ему было слегка за тридцать. Бледный, поджарый. Настолько поджарый, что казалось, его ради эксперимента затянули в корсет великосветской модницы девятнадцатого века.

— Это мой муж Эдуард, — Марина взмахнула рукой, — а это Мирослава.

— Очень приятно, — улыбнулся Эдуард, — можете называть меня просто Эд.

— Мне тоже приятно, Эд, — улыбнулась в ответ Мирослава.

— Я и не знал, что у тебя гости, — проговорил Эдуард удивительно приятным голосом, обращаясь к жене, — надеюсь, ты не забыла, что к нам скоро придут друзья?..

— Конечно, нет, — отмахнулась Марина, — Мирослава пришла, чтобы поговорить о моей подруге Ирине.

— Почему бы ей не поговорить с самой Ириной? — спросил Эдуард.

— Ну, ты же прекрасно знаешь, что Ирина уехала, — начала раздражаться Марина.

— Так позвони ей и скажи, что её ищут, — не уступал мужчина.

— Но Ирина просила… — проговорила Марина.