Король тотчас оживился.

— О, так ты всё-таки решил дать бой этим негодяям?

Кирилл отстранился от стереотрубы и, с издёвкой посмотрев на вредного короля, строгим голосом сказал:

— Грунральд, даже и не мечтай об этом. Я вовсе не намерен устраивать этим глупым мальчишкам кровавую баню. С них вполне хватит одних только розог и пусть воспитанием этих обормотов занимаются их матери и бабки. А относительно братской могилы, Грунральд, я сказал не в прямом смысле слова, это всего лишь такое выражение, ну, и ещё констатация весьма прискорбного факта, ведь эти горе вояки выбрали самый неудачный плацдарм для начала военной кампании. Положить их всех в этой долине, это всё равно, что два пальца обсосать. Я намерен сделать только одно — объяснить им всю опасность их положения и принудить добровольно сложить оружие.

Старый мизантроп, быстро приникнув к окулярам стереотрубы, проворчал глухим, раздраженным голосом:

— Так они тебя и послушались. Они же не только глупцы, сэр Кир, потому что собрали в этой яме такую армию, но ещё и алчные хищники, которые мечтают разорвать Феринарию на части. — Увидев, что из белого шатра вышел король Джулиано и быстрыми шагами направился к парламентёрам, он облегченно вздохнул и воскликнул — Ну, наконец-то! Теперь посмотрим, сэр Кир, хватит ли у тебя терпения и сил убедить этих нахалов пойти на попятную.

Парламентеры, увидев короля Британии, вскочили на ноги с кресел и построились в мини-каре, выставив вперед епископа, который немедленно заговорил с Джулиано. У того тотчас испарилась улыбка и вытянулась физиономия. После недолгого замешательства он, наконец, узнал в белобрысом, румяном парне епископа Нью-Лондона, а в его спутниках маршалов короля Грунральда. Он даже поклонился и поцеловал руку его святейшеству, после чего что-то крикнул своим людям и пригласил парламентёров войти в шатер. Как только группа дворян, облаченных в нарядные полудоспехи, побежала к коновязи, Кирилл, приникший к стереотрубе, шумно выдохнул воздух и небрежно бросил зловредному королю:

— Ну, вот, старина, настало время мне навестить этих юношей и объяснить им всё честь по чести. Ох, и зададут же им теперь трёпку их мамки и бабки. Ой, надерут задницы.

Грунральд в ответ только хмыкнул и проворчал что-то нечленораздельное. На носу «Гипериона» они стояли вдвоём, а вся остальная свита короля, вооруженная мощными биноклями находилась на площадке кормовой надстройки и столпилась у перил. Вдоль фальшборта через каждые десять метров стояли маги. Все они держали в руках устройства очень похожие на дымари пчеловодов, изготовленные из латуни и отполированные до зеркального блеска. Только из носиков этих дымарей, время от времени, выходил не вонючий дым, а изумрудная тончайшая пыльца, быстро тающая в воздухе и становящаяся совершенно невидимой. Это как раз и была та самая знаменитая вуаль забвения, из-за которой Кир, однажды, не смог увидеть того, как на шоссе вдоль пляжа выстроились тысячи курсантов, поскольку это было самое надежное средство маскировки.

Как только Кир отошел от стереотрубы, к ней немедленно устремился Чарли Бивер, которому он поручил руководить ходом всей операции. У него самого была та же самая задача, что и в Каспервилле. Проходя мимо Чарли, он молча хлопнул его по плечу, надежно защищённому перлитовым наплечником и направился к странного вида большой летающей лодке, стоящей на верхней палубе «Гипериона». Более всего она походила по своему внешнему виду на БТР-80 без колес с небольшими треугольными крыльями, только в ней было пятьдесят метров длины, пятнадцать ширины, в высоту она имела девять метров, а внутри целых три палубы, на которых в удобных креслах разместился целый батальон курсантов, экипированных точно так же, как и он сам.