Тейрис послушно выскользнула из рук Кира и принялась нащупывать троглусов ногами. Её подруга, нырнув в воду, отломила лист, похожий на длинный и широкий рыцарский меч от толстого, трубчатого ствола и, сложив его пополам, быстро разделила зубами на шесть лент. Через пару минут она сплела из него большую корзинку и Кирилл сложил в неё первую добычу Тейрис, после чего передал корзинку Зеле и отважно полез в густые заросли драконника, чтобы выломать шишку поспелее. Он уже хорошо знал, что спелыми являются те плоды, составленные из множества мясистых, конических стручков, у которых оранжевые глазки побелели и стали глянцевыми. Драконник, на его взгляд, был самым удивительным растением Ильмина. Из его зёрен даже без пресса, лишь бросив их на сковороду, можно было легко вытопить отличное масло. Молодые плоды имели великолепный кисловато-сладкий вкус и из них делали отличное вино, а зрелые походили по вкусу на нечто среднее между баклажаном и картошкой. Из высушенных и очищенных от кожуры корней мололи отличную муку, а листья давали сверхпрочное волокно и превосходное сырьё для бумаги.

Правда, сегодня его интересовали только зрелые плоды, чтобы приготовить к ужину вкусный гарнир. Осторожно выкрутив шишку поспелее, имеющую размер самой большой туркменской дыни, он положил её на плечо и медленно выбрался из зарослей. При всех своих положительных качествах, драконник обладал одной неприятной способностью, если по нему ударить даже слегка, то из его листьев тотчас выскакивали острые иголки. Эдакая мимоза наоборот. Забрав у Зелы корзинку с уловом, он направился вместе с девушками к берегу, где сложил на траве их совместную добычу и предложил им сначала искупаться, а уже потом заниматься ужином. Тем такая затея понравилась, но всё закончилось тем, что они снова занялись любовью и на этот раз прямо в кристально чистой, тёплой воде. И это им тоже очень понравилось, хотя пока он сжимал в объятьях одну девушку, вторая просто плавала рядом.

Из воды они выбрались только тогда, когда Серебряная Вуаль стала гаснуть, но луна светила в полный накал и хотя света она давала довольно много, Кирилл всё-таки зажег фары своего чудо-тарантаса. Он достал из багажника складной столик, стулья и электроплитку на две конфорки, а так же халат для себя и две свежие рубашки тонкого сукна для девушек, после чего они занялись стряпней. Через полчаса у них был готов обед из двух блюд — клешней троглусов, тушеных с мелко нарезанными плодами, и жареной рыбы с отварными стручками, из которых не были вынуты зерна. Зела побродила по берегу и нашла то, что искала, молодые побеги сарциссы, хотя она и не находила их вкус столь уж приятным.

Наконец, девушки выбрали в мини-кладовке деликатесы себе по вкусу, стол был сервирован и они расселись за ним очень довольные собой и жутко голодные. Кир снова пил свой коньяк, а девушки вино, на этот раз сиреневое. Его стряпня им очень понравилась, тем более, что у него нашлись приправы, которые делали для них вкус блюд более привычным. После ужина они снова завалились на кровать. На рожках девушек по-прежнему были надеты гудировые чехольчики и первое, о чём они заговорили, так это о них. Прикасаясь к ним рукой, Тейрис попросила его молящим голоском:

— Киррис, подари мне эти колпачки. Это просто замечательная вещь, я впервые в жизни пропустила вечернюю воспитательную беседу и это было просто какое-то наслаждение, не слышать этих длинных, нудных нотаций.

Притворно-обиженным тоном он сказал:

— Ну, что же бери их, моя козочка, но мне, почему-то, казалось, что самое большое наслаждение доставил тебе всё-таки я.

— Киррис, а мне? — Тотчас воскликнула Зела — Я тоже ненавижу слушать эту глупую болтовню о высокой миссии Сына Неба ни утром, ни вечером, да, и новости я тоже терпеть не могу. Одно дело смотреть, когда по небесному голосу показывают выступления артистов или пьесы, особенно про любовь ослепительных лордов и луноподобных леди, и совсем другое слушать всю эту чушь про то, сколько трудовики вырастили кукурузы или выплавили стали.