Лицо Тетюра тотчас сделалось суровым и он сказал мне:

– Вот тут я полностью согласен с Киром, Кузьмич. Когда ты шуруешь на Земле по мелочам, это ещё сходит ему с рук, а тут ты, дружище, явно, перестарался. Это же надо было придумать такое, отправить на свою Сковородку сразу восемнадцать человек. Спору не, все они заслуживают не только этого, но и огненного брюха Тартаботана, но тебе, Кузьмич, стоило малость пораскинуть мозгами и не отправлять их туда всем гуртом. Ведь можно же было сделать так, чтобы разбить их на партии по два-три человека и не торопиться, сгрузить их туда месяца за два или даже три, тогда этого никто и не заметил бы. Ну, а теперь этого уже ничем не скроешь.

Мы уже подъехали к американскому КПП, стоящему на въезде в город и потому я не стал ничего говорить в ответ. Скорчив надменную физиономию, я открыл стекло со своей стороны и сунул в руки американскому морпеху целую пачку удостоверений и прочих бумаг, которые сфабриковал с помощью своей магической трубки всего минуту назад. Согласно этих документов мы все были сотрудниками ЦРУ и ехали в Кабул с инспекционной проверкой, ну, и всё такое. Не смотря на то, что мои бумаги выглядели очень грозно, дотошный сержант сравнил все удостоверения с нашими физиономия и даже попытался задать Киру какой-то вопрос, но он так зыркнул на него, что тот немедленно взял под козырёк и вручил рыцарю всю пачку документов, так и не заглянув в багажник джипа. Впрочем, ничего интересного он там не нашел бы ни при каких обстоятельствах, так всё, что нам было нужно, мы таскали во внутренних карманах наших курток и могли, при желании, экипировать и вооружить целую армию.

Через несколько минут мы въехали в Кабул, который оглушил нас истошными криками и ударил в ноздри самыми разнообразными запахами, от благоухания благовоний, до вони нечистот и аромата кебаба. За двадцать пять лет этот город, на мой взгляд, практически не изменился, только теперь патрули были одеты совсем в другую форму. Нет, конечно же изменения были, но они касались в основном того, что все те здания, которые построили когда то для афганцев шурави, изрядно обветшали, руин стало больше и на дорогах теперь было почти невозможно встретить "Зилы" и "Волги", их сменили "Мерседесы", "Тойоты" и прочие иномарки. Изменился и я сам. В последний раз я был в Кабуле, когда мне исполнилось тридцать восемь. Тогда я был загорелым, сумрачным, крепко сколоченным типом среднего роста, постоянно находившемся в напряжении, а теперь во мне было два метра роста, выглядел я в самом худшем случае на тридцать пять лет, мне всё было по барабану и потому весёлая улыбка не сходила с моего лица.

Правда, веселиться мне в этот момент было особенно не от чего, так сильно уязвили меня слова Тетюра. Что ни говори и он, и Кирюха были полностью правы и теперь наш Павлик Морозов точно потащит командира к столбу наказаний и возьмёт в свои ручонки свой здоровенный бич, отчего у меня на душе скребли кошки. Именно в этот момент мне пришла в голову одна сумасбродная идея, как заставить мастера Павла изменить своё мнение относительно грехов рыцаря Мастера Миров. В этом безумном плане всё было хорошо, и он обязательно увенчается успехом, но в нём всё же был один изъян, я должен был не только пойти наперекор Киру, но и ещё вывести из игры его и Ио. Относительно Тетюра я мог не волноваться, так как уж с кем-кем, а с ним я смогу быстро договориться. Поэтому, я, наконец, ответил на его реплику, сказав раздраженным голосом:

– Тетёха, ты ведь не хуже меня знаешь, что у меня не было даже малейшей возможности валандаться с этими уродами целых три недели. Сам ведь знаешь, мы не можем использовать на Земле магию в полном объёме, я и без того был предельно осторожен и сделал так, что ни одна самая досужая сволочь не сможет учуять даже малейших следов чего-то магического и волшебного. Кстати, нам и дальше нужно действовать здесь в том же духе, а потому тебе, Ио, придётся немедленно отправиться в Америку.