Я прикрыла глаза, и служанка вышла. Есть не хотелось, но я заставила себя проглотить несколько кусочков. Тонкий солнечный луч скользнул по кровати, и я сочла это хорошим предзнаменованием. Солнце всегда на месте, подбодрила я себя, просто иногда его заслоняют тучи. Любая проблема имеет решение, надо только развеять застилающее его облако неведения.

Надо еще раз обдумать все на свежую голову. Я совершенно уверена, что видела таинственного монаха наяву, а не в воображении. Значит, это реальный человек и его можно найти.

Дамарис, очевидно, вовлечена в заговор против меня, и это вполне объяснимо: если Люк хочет напугать меня так, чтобы мой ребенок родился мертвым, то Дамарис, как его будущая жена, заинтересована в успехе этого замысла. Но возможно ли, чтобы два столь молодых существа задумали такое чудовищное убийство, ибо уничтожение младенца в утробе матери – то же убийство?

Я пыталась спокойно проанализировать ситуацию и выработать план действий. Первое, что пришло мне в голову, – вернуться в Глен-Хаус. Но я сразу же отмела эту идею. Ведь мне пришлось бы как-то объяснить свой внезапный отъезд. Не могу же я сказать: «Кто-то из вас пытается довести меня до помешательства, поэтому я спасаюсь бегством». Это было бы равносильно признанию своего страха, и если хоть на секунду принять версию, что я страдаю галлюцинациями, это был бы первый шаг по тому пути, на который меня толкают. К тому же в своем теперешнем состоянии едва ли я вынесу болезненную, мрачную атмосферу отцовского дома.

Одно совершенно ясно: я не узнаю душевного покоя, пока не разгадаю эту загадку. Значит, бежать бессмысленно, – наоборот, надо с удвоенной энергией взяться за поиски врага.

Прежде всего я решила отправиться к Агари Редверз и посвятить ее в свою тайну. Честно говоря, я предпочла бы действовать в одиночку, но это было невозможно, ибо я собиралась первым делом наведаться в Ворствистл и проверить, правду ли сказал мне доктор Смит. Для этого надо, чтобы кто-то отвез меня туда, в Забавах же не должны ничего знать о моей поездке, – значит, ничего не остается делать, как заручиться помощью Агари.

Приняв ванну и одевшись, я, не теряя времени, пошла в Келли Грейндж. Добравшись туда около половины одиннадцатого, я прошла прямо к Агари и пересказала ей все, что сообщил мне доктор.

Она слушала меня внимательно и, когда я закончила, произнесла:

– Саймон сейчас же отвезет тебя туда. Думаю, надо начать именно с этого.

Она позвонила Доусон и приказала ей немедленно отыскать Саймона. Помня свои подозрения относительно него, я слегка встревожилась, однако потом решила, что мне необходимо попасть в Ворствистл, даже если придется пойти на риск. При появлении Саймона мои сомнения мгновенно развеялись, и я устыдилась их. Таково было его воздействие на меня.

Агарь коротко ввела его в курс дела. Он выслушал ее с явным изумлением и сказал:

– Пожалуй, нам стоит поехать в Ворствистл, и чем скорей, тем лучше.

– Я пошлю в Забавы сказать, что ты остаешься у меня на ленч, – предложила Агарь, и я обрадовалась ее предусмотрительности: мне не хотелось своим отсутствием возбуждать подозрения домашних.

Четверть часа спустя Саймон уже гнал двуколку по дороге к Ворствистлу. Мы почти не разговаривали, и я была благодарна ему за то, что он уловил мое настроение. Я не могла думать ни о чем, кроме предстоящего разговора, результаты которого так много значили для меня. Я вспоминала отлучки отца, его неизменную печаль, и приходила к выводу, что доктор не солгал мне.

Около полудня мы наконец добрались до Ворствистла – серого каменного здания, похожего на тюрьму. Да это и была тюрьма, и за ее толстыми стенами влачили свое жалкое существование несчастные помешанные. Неужели среди них находится моя мать, неужели и меня хотят навеки запереть в этот склеп?

Ну нет, этому не бывать.