|
.. Слышишь, как гудят пчелы? Как они танцуют! Если пойти за ними, они выведут нас к меду. — К черту пчел! Я один определяю свое будущее. У мастера Хобарта я, конечно, доучусь. С этим ничего не поделаешь. К тому же он очень добрый и самый лучший из всех художников. Да мне и нравится рисовать. Но когда я стану мужчиной, все пойдет по-другому. Я сам стану себе хозяином. И сам выберу свое будущее. Я хочу научиться летать. — Ты что, отрастишь себе крылья? — Я сделаю летающий аппарат. Петрина побледнела. — Летающий аппарат? Кирон, будь осторожен. Конечно, ты можешь говорить об этом со мной. Я твоя будущая жена, мать твоих детей. Но не вздумай рассказать про летающие машины кому-нибудь еще, особенно учителю или священнику. Кирон сжал ее руку и опрокинулся на спину, глядя в небо сквозь густую листву бука. — Я не дурак, — сказал он. — Учитель мало чем отличается от священника, разум его закоснел в правилах и обычаях. Но если учитель просто старый слабый человек, то священник... — Священник не задумываясь отправит тебя на костер! — резко вставила Петрина. — В наши дни детей не сжигают. Даже тебе следовало бы это знать. — В наши дни сжигают мужчин, а придет день, и ты станешь мужчиной. Два года назад сожгли фермера из Чичестера за то, что он придумал машину для уборки пшеницы. Кирон, ради меня постарайся не мечтать больше о летающих машинах. Подобные мысли слишком опасны. — Все интересное опасно. — Кирон глубоко вздохнул. — Посмотри сквозь эти листья на небо. Такое голубое, красивое... Когда по нему проплывают облака, неужели тебе не хочется их потрогать? Они же, как острова, огромные острова в небе. Придет день, и я поплыву среди этих островов. Придет день — я протяну руку и потрогаю облака. Петрина вздрогнула. — У меня от таких диких разговоров мороз по коже. — У меня тоже. Но Первые Люди имели летающие машины, Петрина. Серебряные птицы, которые ревели как драконы и летали высоко за облаками. Так говорит учитель, и даже священник вынужден с ним согласиться. Это история. — Первые Люди уничтожили себя, — возразила Петрина. — Так же, как и Вторые Люди, — спокойно сказал Кирон. — У них тоже были летающие машины, может, не такие хорошие, как у Первых. Здорово, наверное, было проноситься с огромной скоростью над землей и видеть, как люди копошатся на ней, словно насекомые. — Люди — не насекомые! — С высоты все живые существа кажутся насекомыми. — Первые Люди уничтожили себя. Вторые Люди тоже. И это тоже история. Священники правы. Машины несут зло. — Машины не понимают, где добро, а где зло, — рассмеялся Кирон. — Машины не умеют думать. Думать умеют только люди. — В таком случае, — заявила Петрина, — много думать — это зло, особенно если думать о запретных вещах. Неожиданно Кирон почувствовал себя взрослым. — Не волнуйся, малышка, — сказал он. — Я не буду думать слишком много. А у тебя, наверное, действительно будет трое детей, как и предсказал астролог... Я знаю здесь рядом одну сливу. Хочешь, посмотрим, не созрела ли она? Петрина подпрыгнула. — А я знаю, где есть яблоня. Наверху яблоки уже красные! Взявшись за руки, они побежали по просеке в роскошное золотое сияние позднего летнего дня. 2 По случаю исполнения Кирону десяти лет был устроен прощальный завтрак. Мальчик съел его с приличествующей данному случаю торжественностью. Затем пожал руку Жерарду, своему отцу, и поцеловал Кристен, свою мать, по разу в каждую щеку. Прощание было чисто ритуальным, на самом деле они еще часто будут видеть друг друга. Тем не менее символически детство Кирона закончилось. Он больше не будет спать в доме своего отца. |
