Трейдер учил ее английскому языку, и Марисса быстро делала успехи. Она любила расспрашивать о его жизни. Он рассказал, как осиротел и о детских годах в школе, в ярких подробностях описывал Лондон и Калькутту. Марисса сообщила, что ее собственные родители умерли, ее старшая сестра вышла замуж и жила на материке, как и сама Марисса до приезда в Макао к миссис Виллемс.

Через пару недель после начала отношений Трейдер начал понимать, что не все сказанное Мариссой – правда.

С самого начала их романа было ясно, что в плане плотских утех Марисса очень опытна. Она научила Трейдера тому, чего он никогда раньше не делал.

Это был их третий вечер вместе, когда Трейдер воскликнул:

– Где ты научилась этому?!

Она помедлила всего мгновение, прежде чем ответить:

– Я была замужем за моряком в течение года. Потом он сгинул в море.

Тем не менее, когда несколько дней спустя в разговоре с Ридом он заметил, что Мариссе, наверное, было грустно овдоветь, его друг весьма удивился, а потом расплывчато пробормотал:

– Ну да…

Неделю спустя Марисса вскользь упомянула о том, что ее мать болеет. Трейдер сказал, что считал, что ее родителей нет в живых.

– Я так сказала? – нахмурилась она, а затем тут же добавила: – Мой отец умер. А мать живет с сестрой.

Трейдер не стал развивать эту тему, но задумался: а знает ли он, что она за человек? С девушкой познакомили его Рид и миссис Виллемс. Они должны знать. Или они о чем то договорились с ней, а ему ничего не сказали? О чем же?

Однажды он задал вопрос Риду:

– Мне нужно ей платить?

– Нет, просто время от времени дари подарки. Сходи с ней на рынок. Она тебе подскажет, что ей нравится.

Несколько дней спустя во время их прогулки Марисса показала на рулон шелка и сказала, что ткань красивая. Трейдер понял намек.

Погода стояла неплохая. Разумеется, жарко и влажно, но не невыносимо. Конечно, так не могло продолжаться долго, ведь это был сезон летних муссонов.

– Скоро должны начаться сильные дожди, – сказал Талли. – Иногда у нас бывают даже тайфуны.

Но все по прежнему было тихо мирно. За исключением одного небольшого происшествия. В начале июня Эллиот приказал всем британским торговым судам, желающим оставаться поблизости, отныне использовать безопасную якорную стоянку в Гонконге.

– Правильный ход, – заметил Талли. – Там, конечно, ничего нет, зато он через залив, суда защищены там от тайфуна.

Однако беда пришла именно из защищенного Гонконга, о чем Трейдер узнал, когда однажды вечером в начале июля вернулся в свое жилье.

– Глупость какая то, – объяснил Талли. – Морякам стало скучно. Они отправились в китайскую деревню на материке. Напились там рисового вина и повздорили с местными. Боюсь, кто то из деревенских жителей убит. – Талли покачал головой. – Эллиот собирается выплатить компенсацию семье.

– Китайским властям это не понравится, если они узнают.

– Не то слово, – буркнул Талли. – Но осмелюсь предположить, что все уляжется.

Три дня спустя, ближе к вечеру, жители Макао увидели, что на горизонте на юго востоке скопилась целая орда темных облаков. Вскоре облака, как атакующая цепь застрельщиков, уже неслись к ним, взбивая по ходу воды залива.

Трейдер и Марисса, вышедшие на вечернюю прогулку, поспешили туда, где высокий фасад храма Святого Павла смотрел на город. Холм все еще был залит солнечным светом. По мере приближения облаков они почувствовали, как первые порывы ветра внезапно ударили их по лицу.

– Тебе лучше вернуться домой, пока не началось, – сказала Марисса.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Нет, но…

– Тогда я останусь.