Пользуясь тем, что все зеваки уставились на неподвижное тело китайца, Себастьян наклонился, подхватил свёрток и спрятал его в повозке среди своего хлама. Большого греха в том он не видел. Из-за этого парня, которого Бренда сбила с ног, он угодил в глупое и неприятное положение. Оставаться здесь дольше становилось опасно. Вот-вот нагрянет полиция. Пора убираться подальше от этого беспокойного местечка.

Бормоча на всякий случай молитву какому-то не очень важному святому, Себастьян, стараясь не привлекать к себе внимания, устроился на козлах, собрал в руку вожжи и стегнул кобылу. Бренда воинственно заржала и рванулась с места. Испуганная толпа всколыхнулась и рассыпалась, освобождая ей путь, повозка все быстрее понеслась дальше по бульвару.

Себастьян О'Рейли давно убедился, что с полицией лучше не связываться. Все извозчики придерживались этого золотого правила. Он взмахнул кнутом, Бренда помчалась ещё быстрее, и вскоре повозка совсем исчезла из виду, свернув за угол.

Какое-то время толпа безмолвно смотрела ей вслед, затем все опять уставились на распростёртого посреди улицы Ходкисса.

— Я думаю, он своё получил сполна, — проговорил какой-то тип, державший его за кисть.

— Так ему, мошеннику, и надо! — фыркнула Этель.

— Кто же мне теперь заплатит за разбитый фарфор? — спросила, неизвестно к кому обращаясь, дама в розовой шляпке. По правде говоря, весь её фарфор был застрахован, но ей очень уж хотелось, чтоб и на неё обратили хоть немного внимания.

Этель тем временем ощупывала брошь в кармане фартука. На её лице блуждала довольная улыбка. Все закончилось как нельзя лучше.

Чудовище ещё раз продемонстрировало всем, что от него никому не уйти.

ГЛАВА 11

ПРОВАЛ КОВАРНЫХ ЗАМЫСЛОВ

Когда Джерри Корнелл и Ширли Уотерс вошли в вестибюль «Ройял-отеля», товарищ Канг вышел из лифта, неся кое-как одетую Мэвис Минг…

Увидев его с девушкой на руках, портье заторопился навстречу.

— Что случилось, сэр?

Канг сердито посмотрел на него.

— Это моя племянница, — объяснил он, нахмурившись. — Пьяная, а может, и наркотиков наглоталась. Я нашёл её в номере одного из ваших гостей.

— Здесь какое-то недоразумение, сэр, уверяю вас… — возразил портье и огляделся, словно в поисках помощи.

Тем временем Мэвис, которой, наверно, было не слишком удобно на руках у «дядюшки», негромко застонала и пошевелилась.

— Пропустите меня! — очень натурально разыгрывая ярость, прошипел «Конфуций», молясь про себя, как бы девушка не очнулась. — Я обещаю, что полиция узнает о порядках в вашей гостинице! А сейчас я должен поскорее доставить бедняжку к доктору!

Мэвис открыла глаза и окинула всех холодным взглядом.

— Доктор? — переспросила она и улыбнулась. — О, это очень кстати!

Сейчас она выглядела как настоящая королева стриптиза, которую распалённый поклонник сгрёб в охапку и, не дав закончить номер, уносит со сцены. Мэвис опять смежила веки и опустила голову на плечо «дядюшке». На её чувственных губах продолжала блуждать улыбка.

Портье насторожился. Ему приходилось кое-что слышать о белом рабстве, процветающем теперь. Об этом совсем недавно прошла серия статей в воскресной газете. Девушек похищали и тайно вывозили в Макао, а затем они навсегда исчезали в дебрях континентального Китая, где становились наложницами красных мандаринов, исполняя все капризы своих повелителей.

— А может, оказать ей помощь на месте, сэр? — хриплым от волнения голосом предложил портье. — У нас тоже найдётся доктор…

— Ни за что! — решительно возразил «Конфуций».