— Извини Швист. — Через силу сказал эльф.

— Да ладно. — Отмахнулся гоблин, своей крошечной, но крепкой ладошкой. — На самом деле, ведь вы и, правда, не похожи. Ну, иногда похожи. Женщины людей — один в один, мужчины эльфов. А женщин эльфийских, ни с кем не спутаешь — уродины ужасные, причём все. Носы как пупок у гоблина, и тонкие как спички — упадёт и помрёт, пополам вся сломается…

— Я его когда-нибудь убью. — Проворчал эльф.

Гоблин расхохотался, ему вторил смех человека, эльф даже не улыбнулся — он всегда очень болезненно воспринимал такое отношение к своей расе. Особенно в отношении смешанных пар людей и эльфов — в его родном мире, преступления страшнее, просто не существовало.

Впрочем, он так давно не был там, какая разница? Всё равно, для гоблинов, и люди и эльфы, всегда будут на одно лицо. Как и для эльфов гоблины. Собственно, если б не хрипловатый голос Швиста, в толпе других гоблинов, да без оружия, ни он, ни его спутник, не смогли бы найти своего Мастера Меча. Было дело, что они его как-то потеряли таким вот образом, на улицах одного из городов Дадриама. Гоблинов там с десяток у фонтана стояло, ещё столько же шли по улицам — и кто из них Швист? Найти смогли, только когда его имя выкрикнули. Сгоряча они ему, прямо там, с улыбками на лицах, рассказали, что потеряли его в толпе. Зря они это сделали.

Швист потом две недели разговаривал с ними только при помощи рыка, свиста и ругательств.

— Не сможешь хуманс остроухий. — Гордо выпятив хилую грудь, заявил гоблин. — Я Мастер Меча. Я сын Грязи и Воды. Я пройду везде — как вода. Я прилипну, как может только грязь, и ты моргнуть не успеешь, как уже покойник.

— Верю-верю…

— Да ты даже пёрднуть не успеешь, как свалишься дохлый!

— Что не успею? Пё, Швист, у меня слов нет.

— Со страху люди всегда пердят. — Гоблин пару раз кивнул крупной головой, что б убедительнее фраза прозвучала. — А ты бы не успел. Мои ножи быстрее мысли.

— Я эльф! Не человек! Чтоб тебя корни Древ на удобрения пустили! Всё равно ты больше ни на что не годишься!

— Ха. — Гоблин снисходительно кивнул товарищу по оружию. — Мне понятен гнев твоего бессилия. Ты и сам всё понимаешь Гэллиам.

— Да я…

— Хватит! — Вдруг резко сказал человек. Он замер на месте, рука Сияющего поднялась вверх, призывая к молчанию. По ней бежали язычки ледяного пламени, от него заметно повеяло холодным воздухом. Оба его спутника остановились как вкопанные. В руках гоблина возникли ножи, посох эльфа выскользнул из его рук и завис рядом с ним. Фигурка единорога пылала в зеленоватом огне, а его раскрытые крылья, искрились сеточкой маленьких молний.

Сияющий ощутил опасность, но первым её увидел Травник.

— Владыки Дадриама… — Пробормотал эльф, круглыми глазами глядя на пройденный путь. Его спутники развернулись, их взгляды обратились туда же.

Поверженный рыцарь, от коего шли струйки пара — лёд на солнце, имеет обыкновение таять, в общем, рыцарь горел в чёрном огне. Его конечности мелко подрагивали.

— Что происходит?

— Тотелен, готовься, битва будет жаркой. — Чуть хрипло произнёс Травник. Он подбородком указал на труп рыцаря. — Тёмный там.

— Где? — Сияющий хмуро смотрел в указанную сторону. Пусто. Только огонь и труп. Вдруг оскалив зубы, Тотелен сжал кулаки и взмахнул рукой, словно бросал камень. Сгусток чистой Изначальной, с рёвом морозной стужи, полетел над телом рыцаря. Если бы там кто-то стоял, сгусток сбил бы его с ног.