Виталя нескрываемо обрадовался:

— Пошли! Я тебя провожу. А потом помогу на кухне.

— Только давайте там быстренько, — буркнул Змей, придвигая к столу одно из кресел и начиная с неимоверной быстротой метать себе в рот содержимое тарелок. — А я покуда закушу маленько.

Почему-то Ирина надеялась, что Виталя выведет ее во двор, в летнюю кухню. Однако кухней оказалось соседнее с холлом помещение. Здесь стояли шкафы с посудой и плита, настолько залитая жиром и остатками еды, что прочесть марку оказалось невозможно, и такой же чумазый газовый баллон.

Кругом царил стойкий запах несвежей пищи: в так называемой кухне не оказалось ни одного окна, чтобы проветрить помещение… а также сбежать.

В это мгновение Виталя отшвырнул табурет и, наклонившись, дернул за толстое железное кольцо в полу. Отвалилась большая квадратная крышка, открылось мрачное пространство, веющее ледяным духом и освещенное тусклой лампочкой, подвешенной на стену.

Ирина отшатнулась.

— Да ты чего? — удивился Виталя. — Сама же хотела на продукты взглянуть. У нас тут движок хреновый, то потухнет, то погаснет, вот холодильник и загнулся. Теперь все в погребе храним. Навезли льда — и ничего! Все всегда свеженькое.

Виталя ловко спустился по земляным покатым ступеням и протянул руки откуда-то из непомерной глубины:

— Ну, иди сюда, не бойся!

Ирина с тоской оглянулась. Самое время захлопнуть крышку и дать деру… но куда? Окошка, как уже было подмечено, в кухне нет, а чтобы выскочить во двор, придется пробежать холл. Вряд ли Змей, чавканье которого слышно даже здесь, спокойно отнесется к ее попытке смыться!

Она неловко сползла на первую ступеньку, так и ощущая заинтересованный взгляд Витали, который, чудилось, мечтал во что бы то ни стало разглядеть, какого цвета у нее трусики.

Ужас в том, что разглядывать там было практически нечего. Чистая символика. А лифчика ей и вовсе не дали!

Ирина уже в который раз за сегодняшний день с отчаянием подумала, что, не иначе, она была утром под гипнозом, если позволила не только сотворить с собой такое, но и так себя одеть.

Наконец она утвердилась на плотно утоптанном земляном полу.

Даже в полумраке было видно, что лицо Витали не утратило исследовательского интереса. Чтобы отбить у него охоту пойти эмпирическим путем, Ирина торопливо засеменила на свет, деловито бормоча:

— Какой огромный погреб! Здесь, наверное, продуктов на целую армию может сохраниться! Запасливые люди были эти староверы!

— Ты будешь смеяться, — хохотнул Виталя, — но тут все было забито сундуками со всяким хламом и какими-то заплесневелыми книжками. Такое старье старое, сырое, вонючее, что его даже крысы жрать не стали.

Ирина споткнулась. Виталя тут же оказался рядом, заботливо подхватил под локоток:

— Да не бойся, в подвале крыс уже нет! Мы тут все мышьяком засыпали.

— А где теперь все те сундуки, те книги? — возбужденно спросила Ирина.

— Как это где? Сожгли, в натуре. Выволокли во двор и сожгли. Это барахло даже гореть поначалу не хотело. Пришлось облить бензином. Ох, и вонища тут стояла!

— Сожгли… — потерянно прошептала Ирина. — Неужели все сожгли?!

— А на хрен оно нужно? Понимаю, еще были бы иконы приличные, сейчас это, говорят, хороших денег стоит, а то одни доски черные. Не, чепуха все.

Вдруг голос Витали интимно понизился:

— Слушай-ка, а ты типа сообразительная девочка оказалась! Я так и понял, что ты хочешь со мной с первым. Ну, давай по-быстрому, вот тут, у стеночки.

Ирина в первую минуту даже не сообразила, что имеется в виду. Растерянно уставилась на Виталю, который проворно расстегивал джинсы, — и вдруг, пронзительно взвизгнув, метнулась к лестнице.