– Тсс… – послышалось сбоку.

Лола повернула голову и увидела, что сосед показывает ей фляжку с коньяком. Лола улыбнулась и отрицательно покачала головой – не пьем, мол, мы девушки приличные. Сосед тоже улыбнулся и показал знаками, что по капельке в кофе, чтобы стресс снять, и приличным девушкам можно.

– Мамаша, – обратился сосед к старухе, – коньячку не желаете, буквально пятнадцать грамм, чтобы настроение поднять? А то вы что то очень сердитая…

Старуха повернулась к нему, глаза ее под бифокальными очками зажглись красным светом, как у оборотня. Она открыла было рот, чтобы высказать все, что думает, но встретилась с мужчиной глазами и передумала. Лола со своей стороны повнимательнее пригляделась к мужчине. Так себе, ничего особенного, одет просто, но прилично. Взгляд уверенный, улыбка приятная.

Мужчина снова ей подмигнул, и Лола задала себе вопрос: клеит он ее или просто так развлекается от нечего делать? Поразмыслив, она решила, что клеить ее в данный момент никто не может – после четырехчасового ожидания в аэропорту, да еще в этаком прикиде – зеленый пиджак и красные брюки!

– Спасибо вам, – шепнула Лола, – бешеная какая то старуха попалась, поговорить не дает.

Они выпили кофе с коньяком, и Людмила продолжала свой трагический рассказ:

– Значит, институт я бросила – сил не было. Вкалываю официанткой, тут лето настало, народу понаехало – страшное дело. И приметил меня один там такой… вообще то бандюганом он был, хоть и притворялся поначалу, что бизнесмен. Может, и был у него бизнес, только криминальный. Но ко мне вроде по хорошему, браслет золотой подарил, денег дал, чтобы комнату снять, потому что отец мой, когда узнал, что институт я бросила, совсем озверел, дома невозможно стало находиться. Ну, потихоньку привыкла я к Михаилу этому, хотя видно было, что опасный он человек. Вроде бы и молодой, меня лет на пять всего постарше, а посмотрит иногда, такое в глазах покажется – мама, не горюй! Он ко мне неплохо относился, а прошло несколько месяцев, он как то и говорит, что давай, мол, вместе жить. «Ты, – говорит, – не жадная, много не требуешь, как другие, красивая, и характер хороший».

– И ты согласилась? – не утерпела Лола.

– Согласилась, потому что захотелось в нормальных условиях пожить! – Люда повысила голос. – Сама посуди: работаю как вол, зарплата у официантки маленькая, с чаевых половину отдай хозяину. Комнату снимаю у бабки такой скандальной, вот как эта наша… – Люда кивнула на переднее сиденье. – А Мишка меня с работы снял, поселил в приличной квартире, море рядом, денег давал на жизнь достаточно. Сам в Черноморске не сидел, все время ездил кудато по делам, а мне и лучше. С отцом на улице встретилась – он мне в лицо плюнул. Мама против него идти боится, ничего не говорит.

Подруги все, кто замужем, дома с детьми малыми сидят, кто, как ты, подался в другие города, некоторые – вообще за границу. Герка мой, как мы развелись, сразу же стал с девицей жить, которая к нам чаще других бегала, она как раз школу закончила. В общем, все как то устроились, только я не пойми кто. Ну, еду как то я на машине, мне Мишка новенький «фольксваген» купил, и вижу – идет наша биологичка Мымра Романовна. Сколько мы ей крови перепортили за годы учебы, а ведь хорошей теткой оказалась!

– Да ну… – усомнилась Лола, – быть не может…

– Ты слушай, – строго сказала Люда, – слушай и не перебивай, я и сама собьюсь, без посторонней помощи! Значит, торможу я так с шиком возле Мымры, не надо ли подвезти, спрашиваю. Она поглядела так через очки, узнала меня и согласилась. Доехали до дома, я сумку тяжелую помогла донести, она меня на чай пригласила. Посидели, у нее варенье из грецких орехов вкусное очень, она и спрашивает: «Как, Люда, живешь? А то одета ты довольно дорого и со вкусом, машина новая, красивая, а по глазам видно, что счастья нету».