Рядовой выжил. Погиб офицер.

Я резко села в постели, тяжело дыша и обливаясь потом. Яркость воспоминаний с годами поблекла, но сейчас в них присутствовало что-то новое, неожиданное. Прокручивая картинку у себя в голове, я снова и снова смотрела, как падает окровавленная рука. Все казалось чудовищно реальным. Но было еще нечто такое, чего я никак не могла ухватить — вроде должна знать, а вспомнить не получается. Какая-то необъяснимая потеря, отсутствие чего-то неуловимого…

— Лондэн, — послышался голос во мраке. — Его звали Лондэн.

— Лондэн! — воскликнула я. — Да-да, его звали Лондэн!

— И он не погиб в Крыму. Погиб солдат.

— Нет-нет. Я только что вспомнила, как он погиб!

— Ты неверно вспомнила.

В своей синей ночной сорочке рядом сидела бабушка и крепко держала меня за руку, глядя мне в глаза поверх очков. Волосы у нее растрепались и торчали седыми кудельками. Ее слова подтолкнули мою память. Лондэн и правда выжил — он должен был выжить, иначе не смог бы вызвать авиационное подкрепление. Но даже и сейчас, проснувшись, я видела возле себя его мертвое тело. Ерунда какая-то.

— Он не погиб?

— Нет.

Со столика у кровати я взяла портрет Лондэна, который сама же и нарисовала.

— Я когда-нибудь еще видела его? — спросила я, вглядываясь в незнакомое лицо.

— О да, — ответила бабушка. — Много раз. Вообще-то ты за него замуж вышла.

— Замуж? — Память вернулась, и я разревелась. — Мы венчались в храме Божьей Матери Омаров в Суиндоне! Ты там была?

— Да, — сказала бабушка. — Ни за что на свете не пропустила бы такое событие.

Я все еще пребывала в растерянности.

— Что с ним случилось? Почему его нет со мной?

— Его устранили, — тихо ответила бабушка. — Лавуазье и «Голиаф».

— Я помню, — кивнула я. Туман в голове начал рассеиваться: словно отодвинули штору, и все случившееся хлынуло внутрь. — Джек Дэррмо. «Голиаф». Они устранили Лондэна, чтобы шантажировать меня. Но я проиграла. Мне не удалось его вернуть — и потому я здесь.

Я осеклась.

— Но как я могла о нем забыть? Я же только вчера о нем думала! Что со мной?

— Это все Аорнида, дорогая моя, — объяснила бабушка. — Она мнемоморф. Злодейка меняет воспоминания. Помнишь, сколько неприятностей она доставила тебе дома?

Теперь, когда она об этом упомянула, я и сама вспомнила. Бабушкины подсказки сломали тонкий ледок забвения, скрывавший присутствие Аорниды в моем разуме, и все касавшееся младшей сестры Аида вернулось ко мне, словно вынырнуло из подсознания. Аорнида поклялась отомстить мне за гибель брата. Аорнида умела манипулировать воспоминаниями по собственной прихоти. Аорнида чуть не устроила Армагеддон при помощи глазури с сентиментальным названием «Мечта». Но Аорнида была не отсюда. Она жила в…

— В настоящем мире, — громко прошептала я. — Но как она могла очутиться здесь, в Книгомирье? Причем именно в «Кэвершемских высотах»?

— А ее тут и нет, — ответила бабушка. — Она только у тебя в голове. Да и не совсем она — своего рода вирус, живущий в памяти. Она решительная, злобная и легко приспосабливается. Я не знаю никого, кто мог бы вести независимую жизнь в чужом сознании.

— Но как мне от нее отделаться?

— Когда-то в юности мне довелось иметь дело с мнемоморфами, — ответила бабушка, — но с некоторыми вещами тебе придется справляться самостоятельно.