— Значит, еще не конечно?

— Нет, — печально покачала головой бабушка. — Если бы. Готовься к потрясениям, малышка Четверг. Назови-ка мне фамилию Лондэна.

— Не смеши меня! — фыркнула я. — Лондэн Парк…

Я осеклась, и холодный ужас зашевелился у меня в груди. Не могла же я забыть фамилию собственного мужа! Но, несмотря на все старания, у меня ничего не получалось. Я посмотрела на бабушку.

— Да, я знаю, — ответила она. — Но тебе не скажу. Вот вспомнишь — тогда и поймешь, что победила.

Глава 5

Кладезь Погибших Сюжетов

Комментофон: Хотя использовать сноски и комментарии в качестве средства общения предложил еще доктор Фауст в 1622 году, первый действующий комментофон был продемонстрирован только в 1856 году. К 1895 году опытный образец установили в «Тяжелых временах», и в течение трех последующих лет к сети подключили большую часть романов Диккенса. Система быстро расширялась, кульминацией стало создание трансжанровой магистральной линии. Она была открыта со всей помпой в 1915 году, связав «Человеческую Комедию» и «Преступление и наказание». С тех пор сеть продолжала расширяться и улучшаться, но совсем недавно появился массовый халявофон, и отсутствие координации между рекламными и новостными каналами практически парализовало систему. Мобильный комментофон был введен в 1985 году.

Бабушка встала пораньше, чтобы приготовить мне завтрак. Я нашла ее спящей в кресле возле плиты, на которой уже почти досуха выкипел чайник, а Пиквик намертво запуталась в незаконченном вязании. Я сварила кофе и приготовила кое-какую еду, хотя меня и мутило. ибб с оббом пришли чуть позже и заявили, что «спали как мертвые» и так проголодались, что «готовы сапог сожрать». Они только-только принялись за мой завтрак, как в дверь постучали. Это был Острей Ньюхен, половина неразлучной парочки Перкинс и Ньюхен из бесконечного детективного сериала. Лет около сорока, одет в остромодную коричневую пару, на голове мягкая шляпа под стать костюму, а еще у него имелись роскошные рыжие усы. Он был одним из юристов беллетриции, и его назначили представлять меня в суде: на мне до сих пор висело обвинение в незаконном вторжении в сюжет из-за изменений, внесенных мной в финал «Джен Эйр».

— Привет! — сказал он. — Добро пожаловать в Книгомирье!

— Спасибо. Как вы?

— Прекрасно! — ответил он. — Недавно отмазал Эдипа от обвинения в инцесте. Формально, конечно же. Он ведь тогда не знал, что это его мать.

— Конечно, — согласилась я. — А Феджин?

— Боюсь, от петли ему не отвертеться, — погрустнел адвокат. — Но за дело взялся Грифон. Уверен, он найдет способ вытащить старика.

По ходу дела гость осматривал убогий гидросамолет.

— Ладно, — сказал он наконец. — Странный вы все же сделали выбор. Я слышал, полкой ниже собирают последний роман Дафны Фаркитт. Действие происходит в восемнадцатом веке, и там наверняка уютнее, чем здесь. Вы видели рецензию на мою последнюю книгу?

Разумеется, он имел в виду книгу про него. Выдуманный от подметок грубых башмаков до тульи мягкой фетровой шляпы, Ньюхен, как и большинство вымышленных персонажей, относился к себе довольно трепетно. Я читала совершенно разгромную рецензию на «Трогательный до смерти». В подобных ситуациях вести себя следует чрезвычайно тактично.

— Нет, боюсь, я ее пропустила.

— О! — воскликнул он. — Ну, на самом деле… ну, она весьма положительна. Меня ярко охарактеризовали как «целостного» и «довольно щедро прорисованного», а саму книгу назвали самым большим достижением восемьдесят шестого года.