«Как-то ты недружелюбно с собратом», — обратился к симбиоту Лёха.

«Ты слишком сильно пахнешь пищей чтобы просто дожидаться, решат тебя сожрать, или нет», — в ответе не было слышно и тени раскаяния.

Не то чтобы Стрижа особо печалила судьба рогатого, но что-то подсказывало, что при случае точно так же избавятся и от него, если появится удобная возможность.

«Верни моё тело в норму», — попросил он демона.

В этот раз боль была слабее, но ноги всё равно подкосились и Лёха грузно осел на обледенелую землю.

— Так что это было? — повторил Даран вопрос Мии когда обратная трансформация завершилась.

Капитан сверлил одержимого единственным глазом, не думая убирать шпагу.

Стриж откашлялся, выигрывая время для формулировки ответа.

— Воды, — просипел он.

Миа перекинула ему флягу Робина. Вытащив зубами пробку, Лёха приник к горлышку. Смочив саднящее горло, он наконец ответил полуправду:

— Сбил рогатого с толку. Услышав рык демона от человека, этот тупарь рогатый полез посмотреть поближе, что я такое. По запаху же вроде жратва, а орёт, как его трехголовые приятели. Пока он умишко свой напрягал, я ему башку и отсёк.

Даран задумчиво посмотрел на него, а потом сказал:

— Разумно. Но рисково.

И вытер клинок шпаги о труп цербера.

— Как и вся наша затея, — развёл руками Лёха.

Эти слова заставили капитана недовольно дёрнуть щекой. Он поспешно подошёл к лежащему на земле брату и с плохо скрываемым беспокойством бегло осмотрел его.

— Жить будет, — с явным облегчением сообщил Даран.

Словно в подтверждение его слов Робин что-то невнятно промычал не делая попыток встать.

Прихрамывая, подошёл Гюнтер. Покрытый подсыхающей чёрной кровью, он сам выглядел как демон. Посмотрев на отрубленную голову своего врага, он брезгливо фыркнул, а затем принялся когтем выковыривать застрявшие в зубах клочки мяса. Лёха отстранённо подумал, что ошибся, полагая, будто вид тварей из другого мира может напугать саблезубого. Похоже, что после ужасов подземной войны Гюнтер уже не боялся ни бога, ни чёрта. А может, просто дошёл до той стадии, когда плевать на всё, даже на собственную жизнь.

Из-за деревьев выехала злая, как тысяча чертей, Райна, ведя на поводу лошадь Лауры. Можно было поспорить, что воительница жалеет, что пропустила самую жаркую часть заварушки. Но безопасность графини Райна ценила превыше собственных желаний, а потому без колебаний бросилась за ней как только поняла, что Робин вышел из игры.

Сама графиня сидела в седле ровно, хоть то и дело морщилась, встряхивая головой, словно ей в уши попала вода.

— Как вы себя чувствуете, ваше сиятельство? — с тревогой спросил Даран.

— Нормально, — ответила Лаура, снимая шлем. — Что с Робином?

Приложив пальцы к вискам, она вновь поморщилась.

— Живой, — доложила Миа.

— Ага, — слабо просипел рыжий.

Затем с трудом перевернулся на бок и его вырвало.

«Сотрясение», — диагностировал Стриж.

Наверное, когда лошади понесли, Робин врезался головой в ветку. Повезло, что был в шлеме, иначе у Дарана стало бы одним родственником меньше.

— Жить будет, — констатировал капитан. — Ему перепадало и хуже.

Лаура с сомнением посмотрела на пройдоху, удобряющего лес остатками завтрака. Выглядел тот отнюдь не радостным живчиком, но и ложиться помирать тоже не собирался.

Убрав шпагу в ножны, одноглазый повернулся к лесу и оглушительно свистнул. Из-за деревьев послышалось ржание и вскоре появился его конь. Подойдя к хозяину, он виновато ткнулся мордой ему в плечо, прося прощения за то, что оставил одного наедине с опасностью.

— Надо найти коня Робина, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Даран.