Пожав губы, он долго и холодно смотрел на нее

– Насколько маленькую страну вы имеете в виду? – спросил он. – Боюсь, ваш информатор может быть склонен к преувеличению, что весьма необычно для сплетен. Половину десятилетия будет точнее. Возможно, три четверти. Но можем ли мы приберечь оскорбления на будущее, когда поженимся? Наши родители, должно быть, с некоторым беспокойством ожидают результатов этой беседы наедине.

– Прошу прощения, – надменно произнесла она, вскидывая подбородок, задрав нос и глядя на него сверху вниз, – но не рановато ли думать о временах, когда мы будем женаты? Я еще не услышала, что вы все же предлагаете мне брак. И, конечно же, еще не приняла это предложение.

– Но вам придется. И выслушать мое предложение и принять его. По существу, у вас нет выбора, не так ли? Тилл сейчас, вероятно, на полпути к американскому Дикому Западу и останавливаться не собирается.

– У меня точно такой же выбор, как и у вас. Я слыхала, что мужчине могут начать серьезно угрожать кредиторы, если за ним не стоит отец, готовый заплатить долг.

В наступившей тишине он медленно кивнул.

– Туше, – признал он. – Как вижу, наши уверены, что этот брак совершается на небесах. И, несомненно, мы будем счастливо жить-поживать. Есть ли другие клише, чтобы лучше описать блаженство нашего будущего союза?

– Любовь до гроба? – предложила она. – Душа в душу?

– Не стоит преувеличивать, – твердо ответил он, а затем, широко шагая, пересек комнату и остановился в футе от нее.

Аннабель пришлось закинуть голову назад, чтобы взглянуть ему в лицо. Она вдохнула запах его одеколона, почувствовала тепло его тела. Она сглотнула и сразу же пожалела, что не сдержалась. Звук, казалось, отразился от стен комнаты.

Он казался очень крупным и… очень мужественным.

– Скажите мне, леди Аннабель, вы все еще испытываете к Тиллу нежные чувства?

Ее глаза снова сузились.

– Да, – ответила она. – А скажите мне, мистер Мэйсон, вы нуждаетесь во всей той одежде, что купили?

– Да, – уголок его рта приподнялся в насмешливой улыбке. – Особенно в сапогах. Если мне не изменяет память, десять пар за последние десять недель, и одна моднее другой. С румянцем на щеках и огнем в глазах вы выглядите намного привлекательнее. Когда я приехал со своими родителями, вы были похожи на привидение.

Так вот почему он был так несносен? Он хотел, чтобы кровь прилила к ее щекам, а глаза засверкали?

А затем он так понизил голос, что она едва услышала то, что он произнес.

– Вы полагаете, они могут видеть нас так же, как и слышать?

– Возможно, – также тихо ответила она.

Он снова поджал губы.

– Что ж, тогда вернемся к делу, – произнес он уже обычным голосом, оживленным и деловитым.

Он взял ее правую руку в свою, такую теплую в сравнении с ее, и…

О да, он на самом деле сделал это. Он опустился перед ней на одно колено.

– Леди Аннабель, – сказал он, глядя на нее снизу вверх своими темными, проникновенными, почти боготворящими и, конечно же, безумно влюбленными глазами. – Окажете ли вы мне честь стать моей женой и сделать меня счастливейшим из мужчин?

Она не могла сдержать себя, ее затопили эмоции. Она всегда мечтала о таком моменте. Да и какая женщина не мечтала? И вот он настал. Но это был публичный момент, несмотря на то, что их родителей не было видно, да и все это было шарадой, разыгранной во их же благо.

– Да, – ответила она. Она сказала это тихо, только для него. Если те, в музыкальной комнате, хотели услышать ее ответ, им пришлось изрядно напрячь слух.

Он поднес ее руку к своим губам, и она почувствовала их на своих пальцах, а тепло его дыхания на тыльной стороне ладони.