— На самом дне тюрьмы три камеры соединены старыми канализационными трубами. Понимаете, вместо камня в стенах — пустые металлические трубы. Новая система проложена полтора столетия назад, она проходит теперь в другом месте, а старая — пуста, наши гробы на самом нижнем уровне подземелья. Мы можем слышать… через трубы.

— А как выбраться отсюда, мистер Кейдж? Мы с Ястребом хотели бы свалить, это точно.

— Потише, Свин.

— …трубы… под городом, клочья бумаги, тряпки, отбросы людей и животных плывут по каналам…

— Чтой-то с ним, Ястреб?

— Слушай, Свин.

— …в одиночестве, бродить в одиночестве вдоль каналов, убегающее небо, словно пурпурный поток между узкими проемами крыш, вода близ меня напоминает грязную кровь — вскрытые вены дряхлого камня. О, это жуткий город, с удивительными колодцами, ржавыми оградами, стенами, нависшими над водой, в окнах его магазинов еще стоят стекла Мурано, его дети черноглазы и темноволосы, город красоты, город разлуки…

— Кейдж, очнись, мы в Брассе. Ты много о нем слышал — тюрьма без охраны, вместо людей — автоматы. Ты сказал, что знаешь, как он устроен. Почему мы должны тебе верить?

— Я знаю. Я знал мостовые города лучше Рескина. Я нашел отметину на камне, оставленную Наполеоном, когда он поднимался на мост у Сан Марко. И я знаю, как устроены замки в подземелье, я могу, как когда-то дожи, затопив нижние этажи тюрьмы, избавиться от заключенных. Я знал коридор, которым «Вознесение Марии» Тициана было тайно вынесено из церкви Санта Марии в подвал Ди Треви, торговца шерстью, и ворота, через которые проходил Марино, посещая Анджолину еще до помолвки. Я поднимался по дворцовой лестнице, как некогда Байрон и Шелли и также, как они, приоткрыл тайную дверь в палаццо Скарлотти, а там, в зеркальных залах, как и прежде продолжаются ночные попойки и оргии декаденствующих внуков Fottia. Весь город был открыт для меня, а я был совершенно одинок.

— О чем это он, Ястреб?

— Тссс.

— И в мое одиночество однажды вечером пришла Сапфир. Ястреб, Свин, вы хоть раз видели женщину?

— Свин, как звали самую красивую женщину, которую ты встречал в своей жизни?

— Ну, ее звали Джоди-би. Когда я приволакивался в свою пещеру, она сразу же давала мне затрещину и принималась ржать. Она лупила меня, я — ее, а все орали и глазели, и спорили, кто победит…

— Я знал женщину в Рупции. Она проходила по пылающим улицам, и огонь возвращался обратно в нутро. Ланца — вот ее имя, когда ее пламенеющие волосы касались моего лица, ее губы…

— Никто из вас никогда не знал Сапфир. Никто из вас никогда не знал женщины. Она была дочерью посла тринадцатой планеты Сириуса на Земле. Вы родились на Крагсе и Альбе? Она проводила лето на одной, а зиму — на другой и находила их тусклыми и скучными. И вот она в Венеции. Я встретил ее трижды за один вечер. Венеция — маленький город, если целый день гулять по улицам, легко столкнуться с одними и теми же людьми… Первый раз я повстречал Сапфир на мосту у железнодорожного вокзала, там уважаемые мужья помогают своим почтенным супругам, обремененным детьми, колясками и назойливыми продавцами лотерей, перебраться через ступеньки… Возле моста Риальто я видел ее у лотка, она рассматривала балюстраду, пока торговец наполнял для нее оплетенную бутыль. Встретив ее в третий раз, я, наконец, отважился заговорить, это было на небольшом боковом канале, она остановилась возле крошечного Чертова моста, закат уже позолотил воду и гнилые камни. Она протягивала коту кусочек съестного, я подбежал и оттолкнул ее руку. Она резко обернулась, испуганная и удивленная, а я объяснил, что одичавшие коты очень злы и заразны, а в каналах полно рыбы, и они сами могут себя прокормить.