— Спасибо и на этом.

Он потягивал свой слинг и улыбался, как новоявленный Будда.

— А как идут дела в полиции? — вежливо поинтересовался я.

— Пока затишье. Обычная рутина. Правда, в Колонии появились новые интересные личности.

— Неужели кто-то привез сюда бурлеск?

— Нет повода для шуток, Кэйн, — он стал серьезен, — я говорю, в частности, о том господине, что прибыл вчера. Его имя — фон Нагель. Слыхали о таком?

— А я должен был о нем услышать?

— Он приходил к вам сегодня, — терпеливо пояснил младший инспектор Кросс, — так что должны были не только услышать, но и увидеть. И мне пришла в голову шальная мысль — неужели вы с ним старые друзья?

— Почему бы вам не спросить об этом у фон Нагеля?

— Беспокоить вновь прибывших? — укоризненно глянул он на меня, словно его шокировало такое предположение. — Это нехорошо. Так вы с ним друзья?

— Никогда его раньше не видел и ничего о нем не слышал. Он вас интересует с профессиональной точки зрения?

— И да и нет. Скажем так: у него международная известность. Вот почему, когда он сюда пожаловал, мы им заинтересовались. Вполне вероятно, что он приехал в Гонконг отдохнуть. Вот только он сам подпортил эту версию, заявившись к вам сегодня утром.

— Что за международная известность?

Кросс пожал плечами.

— Трудно даже обрисовать его деятельность словами. Как бы поточнее выразиться… наверное, мошенник, но самого высокого ранга. Известен своими аферами: продал греческому судовому магнату несуществующую флотилию танкеров за полмиллиона фунтов. Только нелепая случайность помешала ему получить деньги. Или, например, такой случай. Он всучил поддельного Голбейна лондонскому музейному эксперту. Нет сомнений, что в своем роде этот человек талантлив.

— Похоже на то, — согласился я, — но если он захочет мне что-нибудь продать, я как следует сначала взгляну на эту вещь.

— Значит, он вам ничего не предлагал сегодня утром? — спросил Кросс вкрадчиво. — А может быть, он хотел, наоборот, купить что-то у вас?

— Ну вот, опять! — взвился я. — Вечно вы испортите приятную дружескую беседу за стаканчиком вина своей полицейской подозрительностью.

— Но вы же сами просили о нем рассказать, вот я и выдал информацию, — невинно ответил он.

— А вот я ничего не скажу. Это наша с фон Нагелем страшная темная тайна. Впрочем, если серьезно, я с ним никаких дел иметь не собираюсь.

Кросс что-то недоверчиво пробормотал. Я взял у него стакан и приготовил ему вторую порцию слинга.

— С ним ведь приехала женщина? — осторожно спросил я.

— Да, и она тоже приходила к вам сегодня вместе с фон Нагелем. Уж не станете же вы утверждать, что не заметили ее?

— Я просто не расслышал ее имя.

— Кармен Диас. Рыжая девица с испанским паспортом. Бывает редко — как исключение.

— Вы думаете, что она подходит под это исключение?

— Знаете, Кэйн, — с легким осуждением произнес он, — если бы я не был полицейским, то, ей-богу, освоил бы вашу профессию — стал бы настоящим пиратом.

— Мне нравится ваша прямота и искренность. Из вас получился бы неплохой морской волк — вы бы всех заставили ходить по рее так, чтобы не дрожала нижняя губа!

Он допил свой слинг и встал.