— В Мадриде. — Она надула губки. — Значит, это твой метод любить, Энди Кэйн, — задавать девушке вопросы?

— А где он находится, этот Мадрид? Ну я имею в виду его географическое положение.

Она засмеялась.

— Ты невозможен! Мадрид — столица Испании, кто не знает, где он находится!

— Я не знаю. Скажи мне.

— Ну, он находится… Почему бы тебе не заглянуть в атлас?

— «Момент истины». Тебе ни о чем не говорит эта фраза?

Она удивленно раскрыла глаза.

— Что еще такое?

— Ты не посещаешь бой быков?

— Конечно, я там бываю. Но какое отношение бой быков имеет к твоему моменту истины?

— Так называют момент, — терпеливо объяснил я, — когда матадор наносит решающий удар, которым добивает быка. А теперь скажи мне что-нибудь по-испански.

Она снова рассмеялась, но теперь в смехе прозвучала нервозность.

— Ты сошел с ума!

— Скажи по-испански: «Меня зовут Кармен Диас». Я очень хочу это услышать от тебя.

— Послушай, что это ты затеял? — Ее тон стал ледяным, и она отодвинулась.

— Дело в том, что ты исключение из всех испанцев, каких я встречал в жизни, — спокойно продолжал я, — во-первых, ты рыжая, во-вторых, не знаешь, где находится Мадрид, наконец, ты не говоришь по-испански и понятия не имеешь о бое быков!

Неожиданно она размахнулась и больно хлестнула меня по лицу.

— Не смей меня оскорблять!

Она ударила меня изо всех сил, и я залепил ей ответную оплеуху. На пару секунд она остолбенела, глядя на меня безумным взглядом, не веря в то, что произошло. Потом, угрожающе расставив пальцы с длинными, как у хищной птицы, ярко накрашенными ногтями, попыталась вцепиться мне в глаза.

Перехватив ее запястья, я с силой потянул ее к себе, так что она упала лицом вниз мне на колени. После чего я с наслаждением отшлепал ее по мягкому месту. Она орала сначала от ярости, потом от обиды, наконец уже от боли. Когда у меня устала рука, я прекратил экзекуцию.

Она медленно выпрямилась и села. По лицу ее катились слезы бессильной ярости.

— Ты… — Ее так душила злость, что она больше не могла ничего выговорить.

— Скажи, что хотела, по-испански, умоляю! — быстро попросил я.

Схватив свою сумочку, она вытащила оттуда платок и вытерла лицо. Потом прошипела:

— Тебя убить за это мало, Энди Кэйн!

— Возвращайся к своему другу, Курту, и передай, что я, может, возьмусь за ваше дело, но только в одном случае — если вы прекратите меня дурачить фиктивными испанками. Послушай, ты и так девушка что надо. Зачем тебе вся эта чушь? Ты мне нравишься, поверь, и без этой легенды. И еще. Мне известно, что твой Курт отпетый мошенник, аферист высокого класса. Если мы начнем работать вместе, пусть на это время избавит меня от своих вредных привычек.

— Когда я расскажу, как ты со мной поступил, — он тебя убьет! — сквозь зубы процедила она.

— Я весь дрожу! Телефон вон там, на столике, можешь ему позвонить.

— В этом нет необходимости, — громко произнес кто-то за моей спиной. Я обернулся. Передо мной стоял фон Нагель собственной персоной.

— Откуда вы выскочили? Из дырки в паркете?

— На кухне открыто окно, — охотно пояснил он, — я только хотел взглянуть, насколько успешно Кармен справляется с поручением, и, кажется, подоспел вовремя, чтобы не упустить интересный момент телесного наказания.