— Ну как тебе? — спросил Гэв, подойдя ближе. С него градом лился пот.

— Похоже на «Дом тайн», — откликнулся Кэм и тут же пожалел о своих словах.

Гэв взглянул на него с презрительной усмешкой.

— Какой, говоришь, дом?

— Д-д-дом тайн, — заикаясь, пробормотал Кэм. — Это такие комиксы.

— Не вырос еще из комиксов, а?

Кэм залился румянцем.

— Ну, я их читал, когда маленьким был. Это был такой… Ну, вроде как ужастик. Там два брата, Каин и Авель. Авель живет в Доме тайн, а Каин — в Доме секретов. И между ними кладбище. — Он замолчал. Гэв ничего не сказал, и пришлось продолжать: — Каин всегда убивал Авеля, но Авель всегда воскресал в новом выпуске.

Он ожидал, что Гэв как-нибудь ответит, оскорбит его, начнет издеваться. Но Гэв молчал.

— Каин и Авель, значит, — наконец сказал он. — Это, я тебе скажу, Библия. Первый убийца и первая жертва.

У Кэма глаза округлились от изумления.

— Что? Думаешь, если я дома рушу, у меня и в башке разруха? — Гэв отвернулся и посмотрел куда-то вдаль, за забор. — Смотри-ка, — со смехом произнес он, указывая на что-то пальцем. — Еще один. Наверное, Дом секретов.

Кэм посмотрел в ту сторону. Гэв оказался прав. В отдалении высилось второе здание, еще более обветшалое, чем то, которое они видели прямо перед собой. Похоже, это был целый амфитеатр старых домишек, заколоченных досками и уже практически сравнявшихся с землей. Заброшенные, отгороженные от внешнего мира, они казались особенно жуткими. Если кто на них и посягал, то только листва ближайших деревьев. Даже граффити на стенах казались какими-то вялыми. «А между ними, — подумал Кэм, — кладбище».

Оба молчали. Первым заговорил Кэм:

— Жутковато, правда? Как будто тут… что-то случилось.

— Типа как индейское кладбище, да? — хихикнул Гэв. — Ты это… какой-то чувствительный, что ли. Странный ты. — Он шмыгнул носом. — Ладно, идем. Работы непочатый край, а часики, мать их, тикают. Идем в дом.

Гэв обогнал Кэма и двинулся к забитому досками проему. Кэм неохотно последовал за ним — и в этот миг поймал на лице Гэва то, чего прежде никогда не видел.

То, что нельзя скрыть никакой болтовней и бравадой.

Страх.

ГЛАВА 2

Вблизи дом казался еще страшнее.

Дальняя стена была завешена брезентом, края которого за долгие годы отслоились от древесины и кирпича, и теперь завеса напоминала вереницу накидок с капюшонами. Покачиваясь на крючках, они будто только и ждали, когда их наденут для какой-то черной мессы с человеческими жертвоприношениями.

Кэм снова вздрогнул.

Среди брезентовых «накидок» виднелись останки дверного проема со сгнившей коробкой и облупленной краской. Сама дверь тоже не внушала доверия. В проплешинах краски проглядывало дерево, больше похожее на спрессованные хлопья для завтраков.

— Открывай уже! — приказал Гэв.

Кэм протянул руку, дернул за ручку, толкнул. Безрезультатно.

Он толкнул еще раз, уже сильнее, но дверь все равно не поддавалась.

Он навалился с утроенной силой, но дверь была неподвижна. Он посмотрел на Гэва в надежде, что больше от него ничего не потребуется. В надежде, что они уйдут, вернутся к солнцу, к теплу.

Но у Гэва были иные планы.

— Вот же бестолочь! Отойди.

Он крутанул ручку и с силой налег на дверь, но все его старания оказались напрасными. Гнев, всегда плававший на поверхности его помутненной стероидами психики, поднялся густой волной; лицо налилось краской, мышцы на руках напряглись.