Наконец беглецы вновь устроили привал, разбив лагерь между огромных камней. Они развели небольшой костер, убедившись, что огонь не заметен издалека. Ночь была теплой. Маленького костерка хватало, чтобы разогреть воду и приготовить еду. Джугай, разбираясь в травах, готовил настой, помогающий бодрствовать ночью на посту. Он пил его, понимая, что не может спокойно спать, пока заговорщики не вернутся в Провал. Азара, как и Джугай, несла бессменную вахту, охраняя сон товарищей. Ей хватало короткой передышки, чтобы восстановить силы. Остальные дремали на подстилках в свете трех лун.

Дорога из северной части Ксаранского Разлома до Аксеками заняла несколько дней. Заэлис полагал, что назад они смогут вернуться намного быстрее и достигнут Провала к концу следующего дня. Наследнице становилось все хуже. Девочка часто бредила, ее лихорадило и трясло, точно от холода. Если бы Тэйн не погиб, он смог бы облегчить страдания бедного ребенка, промыв рану, чтобы воспрепятствовать заражению. Остальные заговорщики не обладали такими знаниями. Отвар, приготовленный Джугаем, не дал никаких результатов. Они лишь протирали лицо девочки влажным платком и постоянно меняли повязку на затылке. Кайлин послала сообщение сестрам, приказав им выехать навстречу и привезти с собой врача. Но, вглядываясь в бледное лицо ребенка, она боялась, что наследница умрет в дороге от полученных ожогов.

Весь следующий день путников преследовали неприятности. Лошадь Мисани сломала ногу, провалившись в кроличью нору. Девушка вылетела из седла, но, к счастью, осталась невредима. Зато кобылу пришлось застрелить. Теперь Мисани ехала вместе с Кайку. Та уже почти пришла в себя, но разговаривала мало и все время плакала, тоскуя по Тэйну. Путникам пришлось сбавить скорость. К счастью, Мисани оказалась очень легкой, а лошадь – довольно сильной, чтобы выдержать двоих.

Но на этом беды не кончились. Глаз Нуки к полудню раскалился докрасна, и путники изнемогали от жары. Мисани стало дурно. Скорее всего, она получила солнечный удар. Но Заэлис не делал остановок даже для еды. У наставника слезала кожа с обгоревшего в солнечных лучах лица, оно чесалось и ныло, но сейчас, когда на чаше весов лежала жизнь наследницы, его собственная боль была не в счет.

С наступлением сумерек путники почти умирали от усталости и голода, а дыхание Люции участилось. Девочка задыхалась. Они со страхом смотрели на ночное небо, где вырисовывался бледный диск Арии. С запада к нему приближалась яркая Иридима и зеленая Нерин. Воздух стал тяжелым и наполнился металлическим привкусом. Облака, возникшие ниоткуда, быстро неслись по небу.

Отряд добрался до границ Ксаранского Разлома, когда обрушился лунный шторм.

Ненастье возвестило о своем прибытии пронзительным визгом, от которого лошади испуганно заржали и задрожали. Фиолетовые молнии с треском вспыхивали между рваными облаками, несущимися в водовороте атмосферных вихрей высоко над землей. Перед путниками внезапно выросли изломанные скалы, смещенные катаклизмом, поглотившим древнюю столицу Гобинду вместе с правителем династии Чо. Время, дожди и ветра сгладили искореженную землю, но до сих пор нетрудно было заметить то место, где проклятый город внезапно рухнул в бездну.

Путники, пытаясь скорее добраться до убежища, нахлестывали лошадей. От визга лунных сестер закладывало уши, и первые капли теплого дождя упали на землю. Через несколько мгновений небо словно распахнулось, свирепо выплескивая на людей потоки воды. Заэлис, не останавливая коня, торопливо завернул свою бесценную ношу в одеяло. Путники направили лошадей между огромными камнями и, соскользнув по пологим склонам, уже покрытым жидкой грязью, исчезли в лабиринтах Ксаранского Разлома.

К тому времени, как они добрались до места встречи, сгустилась непроглядная тьма. Огромные валуны возвышались подобно мифическим каменным великанам. Жуткие фиолетовые вспышки мерцали в ущелье, сопровождаемые оглушительным грохотом рвущегося неба.