Если говорить начистоту, меня обложили так плотно, что не было никакой возможности рыскать по округе в поисках человека, убившего Энджи. Но каждый раз, когда я натыкался на следы скота, принадлежавшего «Ленивой А», или всадников из этой компании, все больше убеждался, что искать преступника надо на Вишневом ручье.

Возможно, я и ошибался, но когда шел в этом направлении, следов становилось больше. Пробираясь вдоль гребней гор под прикрытием деревьев, я все чаще встречал скот с клеймом «Ленивая А».

У меня во рту был привкус злобы, привкус глубокой, затаенной ненависти. Мне не нравилось это чувство, но оно сидело во мне. В то время земли, по которым я проезжал, не знали иного закона, кроме закона кровной мести, согласно которому человек мог нанести обидчику ответный удар собственной рукой.

Где-то впереди меня ждал мой враг, сотрясаемый жутким страхом, страхом, от которого по ночам он обливался холодным потом и который раздирал его внутренности. Он боялся не столько меня, сколько того, что я мог сказать. Кое-кто уже смотрел на него искоса. Но почему-то немногие видели его исцарапанное лицо. Как ему удалось это скрыть?

Пока жив, я буду угрожать ему, и он всегда будет ждать, что я внезапно появлюсь и расстрою все его планы и козни. Мужчина, который покушается на честь женщины, на Западе презираем всеми. Чаще всего его вешают сразу, как только для него отыскивается веревка. Человек, которого я преследовал, знал об этом. Всем нутром он ощущал, что я иду за ним. И за мной правда.

Мне все время вспоминался всадник, который обогнал нас в Глоубе. Он обернулся, чтобы посмотреть на Энджи. Что-то подсказывало мне, что именно с ним я встречусь на узкой дорожке.

Я ехал сосновыми лесами, слыша только мягкий, приглушенный стук копыт по хвое, устилавшей тропу. Словно тень скользил в облаках, закрывающих вершины горных хребтов. Меня до костей пробирали утренние холода и плотные, как вата, туманы. Мой винчестер всегда лежал наготове поперек седла, и его пули знали дорогу к сердцу человека, убившего Энджи.

Холодным утром я достиг наконец гребня Апача и увидел столбик дыма, поднимающийся над долиной. Спустившись в Соляной каньон, я проехал вниз по Тонто и направился через ущелья к Алмазному стыку. С вершины горы я внимательно изучил окрестности, и мое сердце гулко забилось.

В долине стояли фургоны с брезентовым верхом, несколько палаток и нечто, напоминающее военный лагерь. Рядом пасся табун лошадей, за которым смотрели два всадника.

Дым медленно поднимался кверху, и до меня доносились мирные звуки приготовления к завтраку, звяканье посуды и дружелюбные разговоры, блеяние овец и мычание коров. Стадо выгоняли на пастбище, которое находилось рядом в жильем. Долина изобиловала роскошными лугами с великолепной травой. Это место было раем для скотовода, но человек, который привел сюда это стадо, очень скоро поймет, что ад для него начался на земле.

Сразу было видно, что этим хозяйством прекрасно управляют, и здесь все отлично организовано. Скот был здоровым и ухоженным, загоны, кошары, другие хозяйственные постройки — все радовало глаз, отличалось добротностью и было разумно расположено.

По хозяйству хлопотали повар с помощником и ковбой. Рядом с самой большой из трех палаток сидел человек. Он держал на коленях винтовку и поглядывал в сторону палатки поменьше. Я тоже стал ее рассматривать.

Свэндл и Аллен… Имена, которые назвал ковбой в лагере. Они владели этой землей и всем имуществом, которое я видел, и стадами, носящими клеймо «Ленивая А». И я был уверен, что один из них тот, кого я искал. Убив его, я не имел ни одного шанса из тысячи остаться в живых. Но мне это безразлично.

Мы с Энджи приехали в этот западный край в надежде заиметь свой собственный участок земли, построить дом, вырастить детей.