Несколько секунд я подождал, прислушиваясь. Мне показалось, что кто-то подходит к палатке.

— Дэнсер, о тебе говорят, что ты человек, с которым можно плыть по реке. Не роняй свое достоинство, тебе не место в компании с теми, кто способен убить беззащитную женщину.

Его глаза пристально изучали мое лицо. Потом он отступил назад и придержал закрывавшую вход ткань. Показывая Свэндлу, чтобы он шел вперед, я вышел вслед за ними.

Снаружи все было тихо, стоял теплый мирный день ранней весны. От фургона-столовой доносились голоса.

— Я хочу уехать свободно. Вам советую — выходите из игры. Убью всякого, кто встанет на моем пути.

— Все, что у меня есть, заключено в этих землях и в этих стадах, — сказал Свэндл, — все до последнего цента. Если я потеряю это, то буду разорен.

— Смотрите сами, во что вам все обойдется, мистер. Если меня убьют, то придут еще пятьдесят, а может, сто Сэкеттов. Как только узнают о том, что здесь произошло, они примчатся сюда верхом. Их будет много, сколько понадобится. Пожалуйста, не придавайте значения моей болтовне, Свэндл. Я конечно, не пророк, но когда кто-то убивает Сэкетта, он тем самым накликает на свою голову горе, смерть и бедствия. Тебе придется отделиться от него или пропасть вместе с ним, потому что я все равно сотру его с лица земли. Как смогу, я буду сражаться и не остановлюсь. У меня нервы крепче, чем у него, хоть я не так хитер и смекалист. Вы получите деньги за все, что у вас есть, и при этом останетесь в живых. Пуля не выбирает, в кого ей попасть, а в кого нет. Я не желаю вам неприятностей, но вы очень уж отчетливо выделяетесь на горизонте.

— Хотите, чтобы мы бросили оружие? — спросил Свэндл.

— Нет… Когда начнется стрельба — а она начнется, — я не хочу болтовни о том, что убил безоружного человека. Просто не ввязывайтесь в эту кашу.

С этими словами я взял винчестер наизготовку и повел лошадь к фургону с провиантом, готовый в любой момент стрелять.

— Я возьму галлон кофе и вот тот сандвич, — сказал я повару. — Вы любите виски?

— Черт побери, да. Что мне с этим делать?

— Приготовь мне еду и отойди подальше, иначе в тебя появится столько дыр, что виски выльется из тебя быстрее, чем ты сумеешь его выпить.

Так я стоял, ел говядину с хлебом и запивал кофе, а потом проглотил три четверти только что испеченного яблочного пирога. Откусывая за раз по четверти. Вытерев рот тыльной стороной ладони и допив остатки кофе, я вскочил в седло и оглядел окрестности, пытаясь определить ценность этой земли.

— Мистер Свэндл, — сказал я. — Глоуб — прекрасное местечко. Почему бы вам с вашими ребятами не перебраться туда?

Ковбой стоял, вытаращив на меня глаза. Ясно, его что-то сильно беспокоило. Он думал о том, как будет рассказывать об этом происшествии ребятам, собравшимся у костра. Вдруг кто-то спросит, что он сделал. Вот тут парень, видно, и решил отличиться.

У него на поясе висел револьвер, и он верил, что хорошо стреляет. Как бы то ни было, когда я пришпорил коня, ковбой схватился за оружие.

Он был просто дурак, потому что видел, как крепко зажата винтовка у меня в сильной правой руке. А я достаточно высок и силен, чтобы орудовать ею как револьвером. Когда он выхватил оружие, я наклонил винчестер и пустил пулю, попавшую ему в плечо. Это было нетрудно сделать… он находился от меня на расстоянии не более восемнадцати футов.

Он грохнулся на землю и от неожиданности уставился на меня, бледный, со страдальческим выражением лица.