Ее глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть к тусклому бару, в котором разило несвежим элем и запахом немытого тела. Как только Гвен вошла внутрь, в помещении стало тихо. Около двадцати мужчин, которые находились здесь, обернулись и удивленно посмотрели на нее. Она, член королевской семьи, облаченная в пышный наряд, ворвалась в этот бар, в котором, по-видимому, не убирали много лет.

Гвен направилась к высокому человеку с большим животом, в котором она узнала Акорта, одного из собутыльников Годфри.

«Где мой брат?» – потребовала ответа девушка.

Акорт, который обычно пребывал в прекрасном расположении духа, всегда готовый отпустить безвкусную шутку, веселеющую его самого, удивил ее – он просто покачал головой.

«Все плохо, миледи», – мрачно произнес он.

«Что ты имеешь в виду?» – настаивала на объяснении Гвен, чувствуя, как колотится ее сердце.

«Он выпил немного плохого эля», – сообщил высокий худой человек, в котором она узнала Фальтона, другого товарища Годфри. – «Это случилось вчера поздно ночью. Он не вставал».

«Он жив?» – неистово спросила она, схватив Акорта за запястье.

«Еле-еле», – ответил он, опустив глаза. – «Дело серьезное. Он перестал говорить час назад».

«Где он?» – настаивала Гвен.

«В задней части, мисс», – сообщил бармен, перегнувшись через барную стойку, вытирая кружку. Он и сам выглядел мрачным. – «И Вам лучше решить, что делать с ним. Я не хочу, чтобы в моем учреждении задерживался труп».

Ошеломленная Гвендолин, к своему собственному удивлению, извлекла небольшой кинжал, наклонилась вперед и прижала его кончик к горлу бармена.

Он сглотнул, шокировано глядя на девушку, в то время как зал погрузился в мертвую тишину.

«Во-первых», – произнесла она. – «Это место не является учреждением, это жалкое подобие пивной, которое королевская стража сотрет с лица земли по моему приказу, если ты снова заговоришь со мной в таком тоне. Ты можешь начинать обращаться ко мне «миледи».

Гвен была вне себя. Сила, которая снизошла на нее, удивила даже саму девушку. Она понятия не имела, где кроется источник этой силы.

Бармен сглотнул.

«Миледи», – эхом повторил он.

Гвен твердо держала свой кинжал.

«Во-вторых, мой брат не умрет – и, конечно же, не в этом месте. Его труп оказал бы твоему учреждению гораздо большую честь, чем любая живая душа, когда-либо побывавшая здесь. А если он на самом деле умрет, ты можешь быть уверен в том, что вина падет на тебя».

«Но я не сделал ничего плохого, миледи!» – взмолился бармен. – «Тот же самый эль я подавал всем остальным!»

«Должно быть, кто-то подсыпал в него яд», – добавил Акорт.

«Это мог быть кто угодно», – сказал Фальтон.

Гвен медленно опустила кинжал.

«Отведите меня к нему. Немедленно!» – приказала она.

На этот раз бармен смиренно опустил голову и, развернувшись, поспешил выйти через боковую дверь за баром. Гвен следовала за ним по пятам. Акорт и Фальтон присоединились к ней.

Гвен вошла в небольшую заднюю комнату таверны и услышала собственный вздох, когда она увидела своего брата Годфри, лежащего навзничь на полу. Он был таким бледным, каким девушка его еще не видела. Казалось, что Годфри висел на волоске от смерти. Все было правдой.

Гвен бросилась к брату и, схватив его руку, почувствовала, насколько холодной и влажной она была. Он не ответил, его голова лежала на полу.