– Прекрасно! – угрюмо ответила Лола.

– Думаю, он нам очень подойдет, – пробормотала Аглая, – такой колоритный попугайчик…

– А вот эти… две дамы, на их роли у вас уже есть кандидатуры?

– Я тебя умоляю! – воскликнула Аглая, порылась в ящике стола, извлекла из него книжку в ярком переплете и потрясла перед Лолой.

На обложке был изображен разноцветный попугай, очень похожий на Перришона, и две тетки лет примерно пятидесяти, причем одна из них очень толстая, в ярком платье в цветочек.

– Ну? – требовательно спросила Аглая. – Что ты об этом скажешь?

– Да уж, – пробормотала Лола.

– И что ты мне прикажешь делать? – горестно заговорила Аглая. – Как только услышат наши примадонны, что героиням под пятьдесят – как ветром их всех сдувает! Трубку телефонную даже не берут, на студии меня как чумную обходят! Им, видите ли, которым пятьдесят, подавай роли тридцатилетних! А если ей сорок, то она норовит девочку восемнадцатилетнюю сыграть! С этой пластической хирургией совсем с нашими заслуженными сладу не стало! Перережутся, перетянутся, морду чуть не на затылок натянут – ну молодица, да и только! Это если издалека, а камера-то она все видит…

– Ну а если кого постарше пригласить, кому под семьдесят… – неуверенно предложила Лола.

– А те как раз на свой возраст и выглядят, им уже никакой хирург не поможет! – отмахнулась Аглая. – Ну, можно, конечно, морду подштукатурить, но камера-то все видит, а с ней и телезрители заметят. И потом, в нашем сериале много действия, эти две тетки там то дерутся, то бегают от бандитов, то вообще в старом замке по подземельям ползают…

– Старость не радость, – сочувственно вздохнула Лола. В ее двадцать восемь слово «старость» казалось пустым сотрясением воздуха.

– Ну, тебе-то об этом нечего печалиться! – ответно вздохнула Аглая. – Вот мне уже пора задуматься… Но вот что я тебе скажу: стареть нужно уметь!

– Как это – уметь? – удивилась Лола. – Что тут уметь-то? Старость – она сама ко всем приходит, уж этого никто не минует…

– Вот гляжу я на некоторых наших отечественных див, – начала Аглая, тяжко вздыхая, – и вместо человека вижу работу хирурга, косметолога и визажиста. Уж ты мне поверь, глаз у меня наметанный, это же моя профессия – в людях разбираться. Вот я и думаю – зачем все это? Ведь все равно зрители знают, сколько ей лет, ведь вспомнят люди, что она в шестидесятых годах в кино снималась! Так каким же образом ей сейчас может быть тридцать?

– Тяжелый случай, – рассмеялась Лола. – Как же вы с ними ладите?

– Ох, с этим сериалом у меня сплошная головная боль! – пожаловалась Аглая. – Если честно, то еще неизвестно, как все в дальнейшем сложится, потому что у нас ведь еще несчастье – продюсера убили!

– Да что вы? – ахнула Лола. – Ну надо же…

– Да, три дня назад. Никто не знает, с чего бы это. Вот просто зарезали на стоянке, охранник никого не видел. Сейчас вопрос решается с сериалом. Да еще актерский состав никак не подобрать. Так что ты уж приноси своего попугая, хоть одной заботой у меня меньше станет. Перришончик твой такой хорошенький, просто класс! Очень киногеничен!

«Шею ему сверну!» – подумала обозленная Лола, но вслух обещала, что позвонит в ближайшие дни.