Клим только плечами передернул и буркнул:

– Гномы так гномы, один черт. Зато теперь повоюем! Скажи-ка мне вот что, чародей… Ты в своем хрустальном шарике смотрел на вражье войско? Сколько их? Может, банда мелкая в полсотни рыл? Или тысячный отряд? Так с ним мы наличной силой справимся.

– Их не тысяча, а много больше, – отозвался маг, покачивая головой. – В набег они идут, когда уверены в победе. Двадцать тысяч, тридцать… Точно не ведаю, государь, ибо в шаре моем их не пересчитать.

– Значит, разведка нужна, – молвил Клим и, разжав кулак, сунул золотые «драконы» за пояс. – Тогда другое мне скажи: до киммерийцев далеко ли? И до нехайцев?

– На коне до Киммерии семнадцать дней, а если конь хорош, можно за четырнадцать добраться. Скакуны у киммерийцев быстрые… Хочешь нанять их, государь?

– Хочу, но гонца к ним отправить и ждать их войско – это месяц. Не годится! Придут на пепелище с трупами. А нехайцы что? Ближе?

– Гораздо ближе, но там большого войска не наймешь. Там нашей беде лишь порадуются.

– Почему?

Дитбольд вздохнул, опустил глаза, и у губ его пролегли горькие складки.

– Это долгая история, повелитель, долгая и печальная. Ты помнишь про тайный ход за зеркалом? Приходи ко мне как-нибудь вечером, я тебе ее поведаю. А сейчас не пора ли пустить сюда сира Астрофеля и его помощников? Монеты много, придется ночь и день считать.

– Пусть считают, а мне нужно помыться и перекусить, – сказал Клим. – Утомился я сегодня. Ползать по ветхим башням и стенам – не подарок. Ну ничего, теперь мы их восстановим! Будут крепче пирамид!

Он покинул сверкающее золотом подземелье, распорядился, чтобы блюстителя дворца пустили к сундукам, и, окликнув Омриваля, зашагал в свою опочивальню. Следом увязался Црым, все подпрыгивал и что-то бормотал. Клим не слушал; в животе у него урчало от голода.

– Блюстителю не до нас, – бросил он на ходу. – Нынче, Валентин, ты заботишься о моем величестве.

– Чего желаешь, государь? – тихо произнес оруженосец. Он побледнел и заметно осунулся – должно быть, тоже устал, таскаясь весь день за королем. Но ни единой жалобы с губ его не слетело.

– Желаю вдоволь теплой воды, – молвил Клим. – А после, как умоюсь, будут кстати жареный бараний бок с кашей, пара цыплят на вертеле, свежий хлеб и миска соленых огурчиков. Еще вина две бутылки, не очень кислого. К вину – яблоки и блины с медом.

– Будет исполнено, мой господин, – прошептал Омриваль, взмахнул ресницами и исчез.

– Гоняешь ты его, государь, на ногах уже не стоит. – Црым ринулся вперед и распахнул двери в опочивальню. – Пожалел бы парня! Тем более что парень этот…

Шут внезапно смолк. По-прежнему не обращая на него внимания, Клим огляделся и довольно кивнул: комната была прибрана, пол выскоблен до блеска, тряпье над постелью исчезло, воздух свеж, ни запаха пыли, ни кухонных ароматов. Свет заходящего солнца вливался в широкие окна, забранные в медный переплет с мелкими стеклами. Комфортная обстановка, хоть и средневековье.

Он отложил меч, снял пояс. Посыпались монеты, но до пола не долетели – скоморох, извернувшись, подхватил их с невероятной ловкостью.