— Я вас поняла, — Анна встала.

— Поняла, так иди, — не стал дольше задерживать ее шеф. — Только не распространяйся…

— Аркадий Вениаминович, вы меня с кем-то путаете! — укорила Анна.

— Это я так, для порядка, — махнул рукой шеф и пододвинул ближе к себе вазочку с печеньем.

«Завтра же попробую вытащить на разговор третьего уролога, — решила Анна по дороге к себе в кабинет. — Маша мне поможет…»

Умеющий говорить не допускает ошибок

Долгуновская даже не стала задавать вопросов. Надо — значит надо.

Позвонила в ординаторскую урологического отделения сто пятьдесят четвертой больницы и немного дребезжащим заполошным голосом начала:

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, мне нужен доктор… Он имя с отчеством называл, а я забыла. Старость не радость…

Анна выпятила нижнюю губу и показала Долгуновской оттопыренный большой палец — высший класс!

Тут самое главное что? Не дать собеседнику или собеседнице опомниться. А то начнут спрашивать — кто да что, да в какой палате лежит ваш родственник…

— Знаю, что много, как не знать, но он такой один. Представительный брюнет, кучерявый, нос у него еще… Пантелеймонов? А, Пантелиди. А зовут, зовут-то как? Константин Христофорович? Точно — вот сейчас вспомнила! А позовите мне его к трубочке… А что значит дежурант — практикант, что ли? Не практикант? А когда он на работе бывает? После четырех по графику… Сегодня? Ну спасибо, спасибо, дай Бог здоровья вам…

Долгуновская положила трубку и вопросительно посмотрела на Анну.

— Маша! Ты талант! — искренне восхитилась Анна. — Так сыграть! Голос, интонация… Тебе на сцену надо!

— На сцене таких, как я, — пруд пруди, — усмехнулась Долгуновская. — Да и потом поздно мне уже. Записать успели?

На людях, в присутствии курсантов или больничных врачей, они были между собой на «вы», как и положено по кафедральному этикету. Между собой переходили на «ты», но иногда Долгуновская машинально «выкала» Анне.

— И записала, и запомнила. Редкая фамилия, запомнить нетрудно.

— Имя с отчеством тоже нечастые. Константин Христофорович — это профессорское имя.

— Почему?

— Представительное и звучит…

Константину Христофоровичу Анна позвонила сама. Что тут темнить — если он не захочет с ней разговаривать, то пусть лучше скажет об этом сразу, по телефону. Другое дело — позвонить в ординаторскую, чтобы узнать, как зовут кучерявого брюнета и нарваться на Дмитрия Григорьевича. Тут уж действительно без посторонней помощи не обойтись.

— Дежурный уролог слушает.

Говорил Константин Христофорович с небольшим акцентом, произнося слова немного жестче положенного. «Наверное, он из Абхазии, там много греков», — подумала Анна.

— Здравствуйте, Константин Христофорович! Меня зовут Анна Андреевна, а фамилия моя…

— Вишневская. День добрый, Анна Андреевна. Слушаю вас.

— А как вы меня узнали? — удивилась Анна.

Голос у нее был обычный, без каких-либо «особых примет».

— У меня хороший слух и неплохая память, да еще и столько про вас говорят…

— Я представляю, что обо мне говорят, — о, как хорошо Анна это представляла! — Ничего хорошего не говорят.

Константин Христофорович деликатно промолчал. Анна набралась решительности (надо же, четвертый десяток разменяла, а свидания малознакомым мужчинам назначать никогда не приходилось) и выпалила:

— Константин Христофорович, а мы с вами могли бы встретиться?

— Встретиться? — Константин Христофорович снова выдержал паузу, будто обдумывал предложение.