— Я предпочитаю просто объяснить, — сказала Аида Гарибян, аллерголог из госпиталя для ветеранов войн номер четыре. — Чаще всего доходит.

— А если не доходит?

— Тогда заведующая объяснит. Ее слова до всех доходят.

— Лучший способ — подложить в палату «приятного» соседа или «приятную» соседку! — хохотнул Савченков из сто двадцатой. — Желательно — из бомжей.

— Это неспортивно, — возразила Анна. — Не наш метод. Кто еще хочет поделиться сокровенным?

— Можно еще первый стол назначить, — не очень уверенно сказала Полина Маниш и уточнила. — Первый «а».

Первый «а» стол назначается при обострении язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, при остром гастрите или гастродуодените, короче говоря — в тех случаях, когда надо щадить желудок. Разрешаются только жидкие или кашеобразные блюда из отварных, паровых или протертых продуктов в крайне умеренных количествах. Это вам не полноценные обеды из трех блюд с компотом из сухофруктов. Первый «а» стол — это сурово. Но иногда иначе никак нельзя.

— Полина, а вы где работаете?

— В девяносто четвертой, Анна Андреевна.

— Странно! У меня такое впечатление, что в концлагере. Пытка голодом — страшное дело…

— Да там и до голода не дойдет! — встрял аллерголог Коровин из шестьдесят седьмой больницы. — Соседи подкормят.

— Разбежался! — хмыкнула Маниш. — Разок дадут печеньица, а потом скажут — все, баста ла виста! Каждый сам за себя.

— Иногда такие кадры попадаются, — вздохнула малоразговорчивая врач Хомутова. — В день выписки закатывают истерику с гипертоническим кризом, хочешь не хочешь приходится оставлять еще на три-пять дней. А там все по новой… Или проще делают — отдают ключи от дома родственникам или знакомым, и все дела. Без ключей и сопровождения перевозка не берет.

Если у больного на руках нет ключей и за ним никто не приехал, то как его можно выписать? Куда? Никак нельзя, этим-то знающие люди и пользуются.

— Можно взять больничную машину и на ней отвезти! — предложил Коровин.

— Хорошо, Саша, привезли, а там что?

— А там — посадили на лестнице возле двери и уехали!

— Попробуй сам так сделать, — посоветовала Маниш, — тебе потом следователь объяснит, где ты был неправ.

— Мой бывший заведующий любил пугать тем, что оформит дальнейшее лечение, как платное, — молчунья Хомутова что-то разговорилась сегодня. — Несколько раз сработало, а потом та-а-акую жалобу написали…

— Все с вами ясно, — подвела итог Анна. — Нет ни у кого действенного метода.

— А вы как поступаете, Анна Андреевна? — спросил Коровин.

— Я никак не поступаю, я только консультирую. А доктора наши любят пригрозить переводом в терапию. Терапии народ традиционно боится. Там вечные перегрузы, койки в коридорах, беспокойно… Но правильнее всего было бы сделать так, чтобы за «перележивание» платили бы сами пациенты, ведь страховые компании «лишние» дни больницам не оплачивают. Вы согласны?

Никто не возразил.

Больная, не желавшая выписываться, оказалась из «начитанных». Знала не только свои права, но и многое другое, в том числе и касательно медицины. И к тому же врала самым бессовестным образом.

— Я живу на первом этаже, квартира сырая, совсем не солнечная, на стенах плесень, — стонала она.