Римо улыбнулся и встал. Он надел туфли на резиновом ходу, и Кэти Хал взглянула на его ноги.

– Это ваша единственная обувь?

Он кивнул.

– А что?

– Из за резиновой подметки на вас может накапливаться статическое электричество. Сотрудники будут очень обеспокоены, если увидят вас в лаборатории в этих туфлях. Знаете что, подождите здесь, я принесу вам что нибудь более безопасное.

Римо присел на кровать.

– Я подожду.

– Подождите, – сказала она, выходя из комнаты.

Римо взглянул на ее ягодицы. В такие моменты становилось досадно, что Чиун лишил его всякого удовольствия от занятий сексом. Секс представлял собой предмет, который надо было изучать. Римо овладел предметом, отчего теперь страдал. Он мог бы даже заснуть во время акта, если бы не мешали страстные вздохи партнерш. Глядя на Кэти Хал, он сожалел вдвойне, потому что в другое время и в другом месте он хотел бы с ней встретиться.

Римо предавался приятным и давним воспоминаниям, когда два человека вкатили в комнату кресло каталку. Это были черноволосый Фредди и белокурый Эл, которых он встретил в лаборатории утром. Если они и узнали его без халата и очков, то не подали вида.

– Мистер Уильямс? – спросил черноволосый.

Римо увидел, как за его спиной блондин запер дверь комнаты.

– Да.

– Мы не нашли туфель вашего размера, и мисс Хал велела привезти вас в кресле каталке.

Римо встал и подошел к креслу, с трудом сдерживая смех при виде такой неумелой ловушки. Неужели они думают, что он настолько глуп?

– Как же вы искали подходящую обувь, если не знаете, какой у меня размер?

– Честно говоря, у нас вообще нет и не было никаких ботинок. Так что садитесь, и мы довезем вас.

– Конечно, – сказал Римо, весело размышляя, что же они задумали.

Он уселся в кресло.

– Послушайте, я никогда не ездил в таком раньше. Могу я вертеть колеса?

– Сколько хотите, – сказал черноволосый, заходя сзади. – Так ведь, Эл?

Блондин у двери усмехнулся.

– Пусть делает что хочет.

Римо откинулся в кресле, положил руки на подлокотники и закрыл глаза.

– Домой, Джеймс, – пошутил он.

– Вы уже дома, – ответил черноволосый, стоявший сзади. – Умница.

Римо допустил оплошность. В плечо ему вонзилась игла шприца. «Черт, – подумал он, – это, должно быть, яд. Как глупо». Внезапно он ощутил головную боль.

– Самая большая доза, – сказал блондин, стоявший у двери.

Голова Римо просто раскалывалась. Он попытался подняться, но не смог и почувствовал, что на него что то надевают. Руки продели в рукава и связали за спиной.

Это была смирительная рубашка. На него надели смирительную рубашку.

Его подняли на ноги. Если бы только не болела голова…

– Что вы вкололи мне? – спросил он хрипло.

– Ты еще слишком молод, чтобы знать это, – сказал один. – Пока, – добавил он со смешком.

Его бросили на диван, и Римо услышал, как заскрипели колеса кресла каталки, которую вывезли из комнаты. Дверь закрылась. Ему казалось, что голова его раздулась и стала в два раза больше. Боль была нестерпимой, во рту пересохло, тело сотрясал озноб.

Он должен освободиться. За запертой дверью его не скоро найдут. Он лежал на животе со связанными руками.

Римо попытался перевернуться на спину. Каждое движение отдавалось в голове страшной болью. Она охватила уже всю голову, проникла в мозг.

Что они вкололи ему? Сыворотку старения? Что же теперь делать? Как с ней бороться?

Наконец, он с трудом перевернулся на спину и лежал так, надеясь собраться с силами, но чувствовал, что они покидают его, как вода, утекающая сквозь пальцы.