— Или еще, — добавил Большой Игрок, со значением кивнув в сторону затянутого черным крепом стола, — можете выбрать Большой Прыжок.

— Выбираю Большой Прыжок, — ровным голосом произнес Джо.

Он поставил правую ногу на опустевший столик для фишек, левую — на край стола, наклонился вперед… и неожиданно, оттолкнувшись от бортика стола, тигром бросился через стол и вцепился в горло Большого Игрока, утешая себя мыслью, что до него парнишка-поэт мучился недолго.

Когда он пролетал над серединой стола, в мозгу его отпечаталась моментальная фотография того, что в действительности было там, внизу, но он не успел этого осознать, ибо в следующий миг врезался в Большого Игрока.

Жесткое ребро коричневой ладони по-каратистски, со стремительностью молнии ударило его в висок… и коричневые пальцы тут же рассыпались, словно были созданы из воздушного теста. Левая рука Джо утонула в груди Большого Игрока — кроме пиджака там ничего не было, — а правая вцепилась в череп под широкополой шляпой и разнесла его на куски. Не встретив сопротивления, Джо рухнул на пол, сжимая в руках черные лохмотья и коричневые осколки.

Он тут же вскочил и попытался ухватить горсть фишек Со столика Большого Игрока. Как назло, под руку не подвернулось ни золота, ни серебра, поэтому он сунул в левый карман брюк горсть светлых фишек и рванул к выходу.

И в тот же миг на нем повисли все обитатели игорного дома. Сверкали ножи, клыки, отливающие медью костяшки пальцев.

Его били, пинали, рвали на куски и топтали каблуками. Какой-то черномазый с налитыми кровью глазами нахлобучил ему на голову золоченую трубу. Кто-то старался ткнуть ему в глаз сигарой. Лотти, шипя и извиваясь как белый удав, пыталась одновременно его задушить и выколоть ножницами глаза. Распутница, выскочив словно чертик из коробочки, плеснула ему в лицо едкой кислотой из широкогорлой квадратной бутылки. Мистер Кости всаживал в него пулю за пулей из серебряного пистолета. Джо зарезали, ослепили, пристрелили, разодрали на куски, искрошили в капусту, переломали все конечности.

Но почему-то все это не имело никакой силы. Это было похоже на драку с призраками. Было похоже, что вся команда, даже вместе взятая, не способна его одолеть. Наконец он почувствовал, как множество рук поднимают его, проносят сквозь дверь и бросают на тротуар. Но даже и это не было больно. Не больнее, чем ободряющее похлопывание по плечу.

Он перевел дыхание, перевернулся на спину и осторожно пошевелился. Ничего особенного. Он встал и огляделся. Заведение было темно и молчаливо, как могила, как Плутон или как весь остальной Айронмайн. Когда же глаза его привыкли к свету звезд и изредка проплывающих по небу кораблей, он увидел, что дверь, через которую его вынесли, закрыта на ржавый железный засов.

Он стоял и смотрел прямо перед собой, а потом вдруг обнаружил, что жует что-то хрустящее и вкусное, как хлеб, который его Жена пекла для постоянных покупателей. И память тут же вернула картину, увиденную им, когда в тигрином прыжке он пролетал над черной пропастью стола. Он увидел высокую стену пламени, заполнявшую всю поверхность стола, а за ней — удивленные лица его Жены, Матери и Мистера Пузана. Он посмотрел на то, что сжимал в правой руке и от чего откусывал и жевал — это был кусок черепа Большого Игрока, и вид его напомнил Джо тот каравай, который Жена сажала в печь, когда он уходил. И он понял волшебство, которое она совершила, разрешив ему отлучиться ненадолго, чтобы почувствовать себя хотя бы наполовину мужчиной… и вернуться домой с обожженными пальчиками…

Он выплюнул все, что оставалось во рту, и бросил осколки хрустящего черепа на дорогу.