— Теперь клянётесь? — с горечью бросил он. — Когда я уличил вас во лжи? Чтоб вам пусто было, Фарелли, я ведь вам поверил! Даже считал вас… — и осёкся.

Зачем итлийцу знать о его дурацкой доверчивости и наивности? Аластор ведь заботился о нём не просто как о беспомощном попутчике, случайно оказавшемся на их с Айлин попечении. Аластор за него переживал! И не как за слугу, которым Фарелли предложил себя считать, а как лорд — за своего человека! Пусть и временного, но вассала.

— Что именно приказала вам королева? — холодно спросил он, и Фарелли вжался спиной в стену, не отводя взгляда от лица Аластора. — Какого рода помощь вы должны были оказывать? Лорды Бастельеро и Аранвен об этом знают?

— Понятия не имею, — очень тихо сказал Фарелли, едва шевеля губами. — Сами посудите, грандсиньор, откуда мне знать, с кем её величество обсуждает свои дела? Мне было приказано догнать вас, напроситься в отряд и охранять вас от любых опасностей. А потом, когда вы исполните… свою миссию, я должен позаботиться, чтобы вы вернулись в Дорвенну как можно быстрее и безопаснее. Это всё!

— И с людьми канцлера вы не сговаривались?!

— Нет! Ни в коем случае! — возмутился итлиец вроде бы искренне. — Просто увидел удобный случай оказать вам услугу! И ведь оказал же… — добавил он вкрадчиво.

— Исключительно в своих интересах, — отрезал Аластор. — Кстати, вы действительно дворянин? Я никогда не слышал о Фарреллах. Если ошибаюсь, и вы не самозванец, готов принести вам извинения, но только в этом!

— Я простолюдин, грандсиньор, — спокойно отозвался Фарелли, только в его взгляде Аластору снова почудилась тревога. — И представился вам настоящим именем. Те документы… Печать на них действительно подлинная, из королевской канцелярии, а вот имя — фальшивое. На случай сложностей с городскими властями. И по личному разрешению её величества.

— Всё равно самозванец, — буркнул Аластор. — Хотя… ладно, при мне вы дворянский титул не присваивали, так что забудем об этом. Кстати…

У него вдруг ещё сильнее испортилось настроение, хотя только что казалось, будто это невозможно.

— Почему вы зовёте меня грандсиньором? Её величество рассказала?

— О вашем настоящем происхождении? — бесстрастно и очень осторожно уточнил итлиец. — Да, грандсиньор. И я прошу прощения за прошлую дерзость, когда называл вас недостаточно почтительно. Мои глубочайшие извинения, ваше высочество…

Он склонил голову, и Айлин глубоко вздохнула, словно в воздухе хижины что-то непоправимо изменилось, когда прозвучали эти слова.

Аластор бросил на неё извиняющийся взгляд. Подруга была спокойна, однако смотрела с тревогой. Больше того, она крутила на пальце магический перстень, а это — Аластор заметил — всегда было у Айлин признаком особого волнения. Но почему? Переживает, что рядом с ними всё это время ехал человек королевы? Да, противно сознавать себя обманутым, но Айлин здесь ни при чём, это Аластору следовало быть осторожнее!

— Что ж, всё понятно, — уронил он по-прежнему холодно и тяжело. — Я благодарен её величеству за любезность, но свои дела предпочитаю улаживать сам. И о своей безопасности беспокоиться — тоже. Можете ей так и передать, когда вернётесь в Дорвенну. Я смотрю, лихорадка у вас уже прошла?

Серый, как холщовое полотно, итлиец плотно сжал губы, но не возразил.