Аля задумалась. Подарки ей Лешка дарил, это правда, начиная с жемчужного сердечка в самолете. Что касается рук и пылинок — что ж, в переносном смысле можно сказать, что и это присутствует.

— Золото, а не муж! — подвела итог мама. — Так что ты киснешь? Живи и радуйся.

Радоваться? Так ведь скука смертная! Был человек, а стал ходячий сборник морали. Недавно она рассказала Лешке абсолютно безобидный анекдот, вычитанный в Интернете: «Немецкое слово „нихт“ произошло от русского выражения: „Ни х…я, твою мать!“. В прошлой жизни Рыжий такие шутки называл дамскими, потому что на его вкус они были недостаточно острыми, солеными и жареными. Но сейчас он посмотрел на нее с упреком, как на школьницу, вздумавшую поразить родителей знанием «взрослых» ругательств.

— Алик, у нас ведь девочка растет, — укоризненно сказал он.

Девочка в этот момент мирно спала у себя в комнате, и никакие анекдоты ее нравственности не угрожали.

Интересно, как живут бабы с мужьями, которые родились образцово-показательными? Ведь это ж застрелиться…

Нет, все это, конечно, чушь. Нельзя сочинить человека, как сказочного героя. И уж если на то пошло, она сумеет пересочинить его, придумать заново. Так думала Аля, пока они ехали от Нарышкиных в сгущающихся сумерках и полной тишине. В тишине? Точно, у них все реже звонят телефоны. Погрузившийся в работу Антонов отвадил всех друзей. А с ней, Алей, тоже никому уже не интересно, потому что она вся в переживаниях и перестала выступать перед публикой со своими знаменитыми моноспектаклями. Что же делать, ведь так и жизнь рушится!

«Кабы не было зимы, а все время лето…» — словно утешая ее, зачирикал Лешкин мобильник. Юля на заднем сиденье удивленно открыла глаза, а Аля недовольно поморщилась: тоже мне, мелодия для бизнесмена. А может, этот законопослушный господин и отвечать не будет, раз за рулем, с него станется!

Леша ответил. Его ответ состоял из множества повторенных с перерывами «да», «разумеется», «конечно», «хорошо», «вполне реально». Потом он назначил встречу у себя в офисе, отключился и улыбнулся:

— Алькин, не дуйся. Мы все равно победим. Знаешь, почему? Потому что сейчас мне звонил Шереметьев.

— Аэропорт? — фыркнула сзади Юлька.

— Больше чем аэропорт. Генеральный директор холдинга «Русская скорость». Он хочет с нами работать. У нас будет отличный контракт. Шереметьев дал понять, что согласен на все мои условия. А ты говоришь: Калифорния! Хочешь, летом съездим в твою Калифорнию, чтоб ты не грустила?

— Ур-ра! — завопила Юлька, окончательно проснувшись. — И чтоб я не грустила!

— А Нарышкин пусть свои утопленные машины засунет себе в жопу, — шепотом сказал Рыжий, чтоб не услышал ребенок.

Все-таки он не безнадежен. Разве так выражаются благородные джентльмены у Джейн Остин?

Проверки на дорогах

Серый «жигуль» вынырнул неизвестно откуда. К счастью, они были с Лешкой в машине вдвоем, Юльку уже забросили в школу, а Але нужно было в парикмахерскую. Разумеется, у нее была своя машина (как же жена сапожника — и без сапог), но Аля не любила ездить по Москве и предпочитала, чтобы при возможности ее возил Леша, благо теперь наконец-то у них хватало и на бензин, и на парикмахеров, и еще кое на что. Спасибо, спасибо Шереметьеву, аэропорту и человеку!

Алексей за рулем был виртуозом, и муравейник столичных улиц его совсем не пугал, наоборот, давал ему необходимый драйв, которого в новой добродетельной жизни особенно не хватало.

Он и сейчас успел вывернуть и не вмазаться в грязный серый бампер, но «жигуленок» занесло на скользкой дороге, где вчера растаяло, а сегодня опять подморозило.