— Что ты попробуешь? — не поняла Аля.

— Попробую соблазнить Лешку по старой памяти.

Аля уронила ломтик строганины в соевый соус, свой самый любимый. Что она несет, эта Верка? Отличница, тихоня, поклонница Марселя Пруста и бардовских песен, лучшая подруга, в конце концов! Что еще за «старая память»?

— Ну, а как ты думаешь — твой Рыжий мог столько лет болтаться рядом и ни разу?..

Верочка усмехнулась как-то нехорошо, развратно, что ей не подобало.

В самом деле, как это Рыжий мог ни разу не запасть на Верку, которая столько лет болталась рядом — потому что это она навязчиво болталась рядом с ним, а вовсе не он. Но от перемены слагаемых сумме не легче. А она, Аля, наивно считала, что у нее есть лучшая подруга, такая вся преданная, положительная… Дура, ну что тут можно сказать! Успокойся, Вера, это я дура, а не ты. Ты у нас как раз замечательная умница.

— И давно? — спросила Аля, стараясь казаться невозмутимой.

— Ой, я уже не помню, — всерьез задумалась Верочка.

В общем, давно. Чуть ли не с первого года после свадьбы, где она была у Али свидетельницей. В своем детском платьице с кружевным воротничком, оставшимся еще со школьного выпускного бала. Не тогда ли Антонов положил на нее глаз? Нет, на свадьбе он вел себя прилично, к тому же был еще сильно влюблен. Держал Алю за руку, вернее, за палец, как маленький. Так же, как она цеплялась за его спасенный палец в самолете. Боялся Рыжий отправляться в кругосветное плавание семейной жизни, и было ему не до посторонних баб.

Но все равно с Верой это у них началось давно. Правда, редко. В последнее время почти никак. В последнее время — она имеет в виду, еще до эпопеи с акулой. У него ведь хватало развлечений и без скромненькой Верочки. Она просто всегда оказывалась под рукой.

Интересно, а законная жена в это время под чем оказывалась?

Вслух Аля спросила:

— И как ты собираешься его соблазнять по старой памяти?

— Есть разные способы, — уклончиво ответила Вера и бросила игривый взгляд на гитару приятеля-барда. — Вот пригласишь меня на день рождения…

Аля и забыла про свой день рождения. По традиции он отмечался дома в очень узком кругу. Вера всегда была в числе приглашенных, но сейчас, после неожиданного признания, Аля бы еще десять раз подумала, звать эту змеюку подколодную или нет. Теперь ей некуда было деваться. Она только не понимала, как это Верунчик будет соблазнять Лешку у нее дома при полном стечении народа. И при чем тут старая память?..

Память была старая, но не устаревшая. У Веры с Антоновым все происходило именно дома, на его с Алей супружеской кровати. Не так уж часто, но постоянно. Вплоть до его загадочного преображения на австралийском курорте. Это Вера для подруги изложила щадящий вариант: мол, было давно и неправда. Не так уж давно было, и все правда.

А началось десять лет назад, когда Алю отвезли в роддом. Лешка в такой трепетный момент не мог оставаться один, а Вера все-таки была лучшей подругой. Кому же, как не ей…

Когда родилась девочка, Вера даже обиделась, что ее назвали другим именем. Как-никак, она имела к этому событию непосредственное отношение.

Потом их свидания продолжались, когда Аля уезжала на дачу к маме, лежала с дочкой в больнице, делала аборт. Специально бегать за Верой Лешка не стал бы, но она сама прибегала в нужный момент. Оставалась ночевать и вставала к маленькой Юльке, потому что Антонова нельзя было разбудить ни пушками, ни детским плачем.

Леша Антонов был самым лучшим мужчиной в ее жизни, никто с ним не мог сравниться. И хотя Верочкина мама считала, что только из-за этой тайной и несчастной любви ее девочка не вышла замуж, на самом деле все было наоборот.